Книга Встречная-поперечная, страница 88 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

Она довольно быстро отыскала новое убежище домового и долго пыталась выманить из него старичка. Домовой дух в «Удолье» всегда был застенчив, а тут, увидев повзрослевшую хозяйку, совсем смутился. Вышел только по просьбе Догвы, принял угощение да испарился.

Дед устроился в любимом кресле и выглядел весьма довольным. Поездка прошла хорошо, с комфортом. В дороге Андрей Николаевич отдохнул и привел в порядок некоторые бумажные дела. Он нашел, что внук весьма хорошо управляет поместьем, а также неплохо исполняет обязанности вдольского князя.

За ужином Иван рассказал князю Андрею про русалку Аксашу, и оба нашли, что за водной девой нужен глаз да глаз.

Про паутинниц княжич сообщил деду за чашкой кофе у камина в отсутствие Любаши, рано ушедшей спать. Люба и так слишком переживала по поводу вдольских обязанностей брата, лесное Поперечье ее пугало, а силы Ивана казались ей недостаточными.

— Вот как, — протянул Андрей Николаевич, выслушав внука.— Паутинница – нежить непростая, появляется как предвестник еще большего зла. Я привез наш родовой кинжал. Но ты должен помнить о связанном с ним ритуале. Оружие вернется в ножны, только когда зло будет истреблено.

— Я знаю, — кивнул Иван. — Но боюсь, мне все-таки придется извлечь кинжал. Я не намерен оставлять Лучинского в живых. Будь он человеком, суд для него был бы человеческим, но он смертоносная безжалостная нежить.

Князь сокрушенно, но согласно кивнул:

— Рассказывай дальше. Я порылся в дворцовой библиотеке, много чего выяснил, но мне нужны точные сведения, чтобы знать, на чем заострить внимание.

Рассказ занял у Ивана почти час. Он старательно избегал упоминания Маши, но ее имя то и дело мелькало в истории. Впрочем, князь не стал умалять важности спасения наследницы «Тонких осинок».

— Марья Петровна, значит, — старик пожевал губами. — А помнишь ли ты, мой дорогой, что у тебя имеются некоторые обязательства в отношении княжны Ягумской? На днях я получил записку от императрицы, она справлялась о тебе, спрашивала, не соблаговолишь ли наведатьсяко двору.

— У меня никаких обязательств перед Ягумской, мы ничего друг другу не обещали, и помолвки как таковой не было, — холодно ответил Иван. — Наш брак – исключительно идея государыни, ей не терпится выдать всех своих фрейлин замуж.

— Это так, — прокряхтел Андрей Николаевич. — Однако отказ вряд ли добавит нам расположения императрицы.

— Ее императорское величество Наталья Сергеевна, — покачал головой княжич, — человек увлекающийся, вспыльчивый, но отходчивый. А нам разве нужны еще милости от Короны? По-моему, роду Левецких и своих регалий предостаточно. Дорогой дед, я встретил женщину своей жизни и отступаться не намерен. Это было… с первого взгляда. Один только взор ее – и я понял, что наша судьба едина. Сам в такое не верил, но… — Иван развел руками. — Я имею право устроить свое счастье, и я им воспользуюсь. Иначе обреку себя на страдания.

Андрей Николаевич смотрел на огонь. После долгой, мучительной для княжича паузы он тихо проговорил:

— Судьба… Быть посему. Что боги связали, человеку не развязать. Только боязно мне за вас. Лучинский – мерзкая пакость, сильная.

— Мы справимся, — твердо заверил деда Иван.

— Ну-ну, — со вздохом протянул князь. — Кстати, забыл рассказать. Случайно услышал, как в Родовейске носильщик выкрикивает имя Алексея Возгонцева. Подошел. Смотрю – ба! А это ведь действительно младший сын покойного Анатолия Романовича. Из щупленького подростка Алеша вырос во вполне представительного молодого человека, весьма симпатичного. Любушке он понравился. Брюнет, высокий, темноглазый, остроумный и живой в общении. Обещал навестить нас в ближайшие дни.