Книга Притворись моей кицунэ, страница 62 – Эстер Рейн

«Мне придется тебя наказать. Я еще мог стерпеть, когда ты ела по ночам наши запасы и не желала в этом признаться, но воровства у соседей я не потерплю. Ты опозорила меня. И чтобы вновь тебе было не повадно идти в чужой дом воровать, я нанесу тебе десять ударов розгами по спине. Сядь и спусти с плеч свое кимоно».

Реико опешила от слов мужа, но ослушаться его воли не могла. Она села на колени и оголила свою спину. После первого же удара из ее глаз потекли слезы, но не от боли, а от жгучей обиды. Она чувствовала себя преданной и обманутой. Она жертвовала собой ради семьи, а в ответ на нее сыплются лишь обвинения одно хуже другого. Если ее семья решила таким способом избавиться от нее, то она уйдет сама и больше не будет терпеть эти оскорбления. После шестого удара послышался треск, а мужчину в ужасе отшатнулся. Огромный рот с острыми зубами разверзся на затылке женщины, перехватил розги изворотливым толстым языком и стал пережевывать их.

«Я натерпелась довольно. Раз в моей семье меня считают воровкой, то я уйду. Когда забота о большой семье ляжетна твои плечи, возможно ты поймешь, как был не прав и невнимателен к своей жене».

Футакути-онна покинула свой дом и деревню, а где она проходила, по ночам пропадала еда. Мнительность и жертвенность ради уважения и признания других надломили дух женщины и позволили демону поселиться в ней.[2]

— Но нам с тобой нечего бояться, мы и так демоны. — закончила рассказывать Мицуко. — Давай спать, уже совсем поздно.

Легко было сказать лисице, возможно, кицунэ ничего и не грозило, но Лина не была лисой. Девушка зябко поежилась и обняла себя за плечи. Страна, в которой в тебя мог подселиться демон, или ты сама можешь стать демоном, потому что не справилась со своими эмоциями завораживала и пугала.

[1] Призрак охагуро-бэттари существует в японской мифологии, но данная легенда выдумка автора.

[2] Демон футакути-онна существует в японской мифологии, но обе легенды придуманы автором.

Встать рано утром девушкам не удалось, сказалась долгая бессонная ночь накануне. Лина и вовсе сомкнула глаза лишь к рассвету, вздрагивая от каждого шороха. В своих спутанных снах она видела то брошенную невесту, то гейшу поглощающую еду своим затылком, то бредущую по дороге женщину, за которой бежала старуха с розгами. Другим разочарованием этого утра стало то, что одежда девушки оказалась заметно порванной и потеряла пристойный вид. Если прийти так в деревню, ее примут за попрошайку, и станут следить за каждым ее шагом, а лишнее внимание девушкам ни к чему.

— Придется сначала найти тебе одежду. — жуя холодное мясо птицы, сказала Мицуко.

— Может быть, мы могли бы на пару дней вернуться в лисью деревню? — слова лисицы оставили в душе Лины зерно сомнения в безопасности Чинхо, или это была ревность?

— Соскучилась по-своему ронину? — тут же ухмыльнулась Мицуко. — Мы не можем вернуться, не выполнив задание. Это будет неуважением к госпоже анэ Кихимэ.

— Но что же мы будем делать? Денег на одежду у нас нет.

— Украдем. — равнодушно пожала плечами лисица.

— Неужели нет другого выхода?

— Есть, мы можем найти шелкопрядов и начать собирать нити, если ты умеешь ткать шелк. Но, боюсь, тогда нас не будет в деревне слишком долго.

— Я не умею ткать шелк.

— Тогда другого выхода нет. Я учу тебя быть кицунэ и уметь самой заботиться о себе, а ты опять не довольна.