Книга Год Дракона, страница 124 – Вадим Давыдов

* * *

Бассейн находился под крышей одного из сегментов Замка и походил на залив, – парочка эсминцев могла бы спокойно расположиться в его акватории. Так, по крайней мере, показалось Елене. Когда она вышла из душевой, Майзель уже стоял на верхнем уровне вышки – метров пять, а то и больше. Кроме неё и Майзеля, в бассейне находились и другие люди, – правда, совсем немного. Майзель помахал ей рукой.

У Елены, довольно скептически – и спокойно – относящейсяк мужским прелестям, даже шевельнулось нечто вроде восхищения: Майзель выглядел ожившей бронзовой статуей, огромной, совершенной и гладкой. Даже цветом похож! Елена посмотрела на себя и вздохнула: сметанка! Ну, некогда мне по соляриям разлёживаться, рассердилась она на себя за это смущение, настигшее её так некстати.

Он ещё раз помахал Елене и прыгнул. Елена слегка позавидовала: так красиво и мягко, почти без брызг, вошёл он в воду.

Короткими сильными гребками он подплыл к бортику и, отфыркиваясь, будто морской лев, поманил Елену:

– Ну, чего ты ждёшь? Смелее!

Елена подошла к лестнице, наклонилась и дотронулась рукой до воды – тёплой, прозрачной. Через стеклянную крышу солнечные лучи проходили беспрепятственно, дробясь и превращаясь на мелкой волне в мириады солнечных зайчиков. Елена поднесла мокрую руку к лицу – вода пахла самым настоящим морем, и оказалась солёной на вкус.

– Точно, – кивнул Майзель. – Только морская вода по-настоящему расслабляет и тонизирует в то же время. Ныряй уже!

В голосе Майзеля прозвучало какое-то необычное нетерпение, и Елена внимательно заглянула ему в глаза.

Она была именно такая, – такая. Впервые увидев Елену, испытав мгновенный прилив жаркой волны желания, – вот такой Майзель себе её и вообразил. Мягкие и в то же время отчётливые линии сильного, узкого в кости, с тонкой жировой прослойкой, тела, с длинными, безупречной формы ногами, с мраморно-прозрачной кожей. Порода, с восхищением подумал он. И едва ли не физически ощутил, как ляжет ему в ладонь её грудь. Мой размер, подумал Майзель, чувствуя, как стучит пульс в висках. Святые головастики, да что это со мной?!

– Опять пялитесь!?

– У тебя потрясающая фигура, пани Елена.

– У вас тоже.

– Я, между прочим, серьёзно, – Майзель, как показалось Елене, даже обиделся.

– Спасибо. Мы, кажется, кое о чём договаривались.

– Напомни.

– Вы не будете даже пытаться подбивать ко мне клинья, – у Елены предательски заалели мочки ушей. Надеюсь, он не заметит, подумал Елена, ещё больше краснея. Простенький комплимент Майзеля вызвал в ней такую бурю, какой Елена совсем не ожидала и которой вовсе не хотела. Или?! Да что такое со мной происходит?!

– Неужто я пообещал?!

– Сама удивляюсь.

– Чего хочет женщина, того хочет бог, – Майзель вздохнул и, откинувшись назад, нырнул спиной и поплыл.

Очень быстро.

Среди работавших в Замке оказалось не так много женщин, – может быть, четверть, а то и пятая часть. Как правило, молодые, моложе Елены или ровесницы. Ухоженные, подтянутые, иногда даже красивые и всегда – обаятельные и улыбчивые. Не с дежурными оскалами секретарш, а с улыбками – настоящими, человеческими. Майзель вовсе не игнорировал их женскую сущность: говорил комплименты и улыбался, заглядывая в глаза. А когда они вместе добивались чего-то, в тот самый момент осознания успеха – есть! получилось! – мог обнять и расцеловать, подбросить в воздух, словно ребёнка. Сила есть, ума не надо, узрев эту картину маслом впервые, подумала Елена, – и ошиблась. Тут не пахло никаким адюльтером и никакой фальшью, – они безумно любили его, а он любил их. Они не видят в нём мужчину, с которым у них может произойти что-то, поняла Елена. Он излучает силу, мужское начало, – чистая эманация Закона и Порядка, и только. Елена сначала увидела это именно так – и лишь потом поняла: за этим скрывается что-то ещё, очень важное. Но что? И как об этом спросить?