Книга Год Дракона, страница 131 – Вадим Давыдов

– Я понимаю, о чём вы, – кивнула Елена. – Пан Карел, – существуютзаконы. Их всего лишь следует выполнять.

– Законы? А кто же им следовать будет, если за несоблюдение их не наказывать? А если закон за жизнью не успевает? По закону меня не грабили и не убивали, а охраняли и штрафовали за нарушение договора. Это называется – закон соблюдать, по-вашему? Вот Дракон с королём – меня защитили. А вы – нет. Вы не умеете, – ладно, но зачем же тем, кто умеет, мешать?! Вы гляньте, пани Елена, как у нас всё тут теперь. Разве без Дракона, без короля получилось бы? Не верю я. Да вы и сами не верите – даже по вашим статьям это видно. Не понимаете вы, – снова горько вздохнул Втешечка. – Людей хоть бы спросили, что ли.

– Я вам вполне верю, пан Карел, – Елена достала сигареты, закурила. – Допустим, вас они спасли. А как быть с остальными? Кого они не спасли? И никогда не спасут?

– Разве можно спасти всех сразу? – грустно удивился Втешечка. – Разве они боги? Да и как спасать, если мешают, под ногами путаются, за руку дёргают, – это не делай, того нельзя, то вот неправильно, незаконно? Это ведь только кажется, будто всемогущие они, а на самом-то деле! Если мы с вами им помогать станем – может, они всех тогда и спасут?! Вы вот, пани Елена – у вас ведь талант какой! Если бы вы хоть немножечко постарались понять – знаете, как бы это им помогло?! С меня, неотёсанного, какая помощь? Военных наших всегда бесплатно кормлю. Да ведь это пустяк, не стоит и вспоминать. Куда мне с вами равняться?! Вы прислушайтесь, пани Елена. Услышьте нас, – тогда вы и Дракона сразу услышите. Не сомневайтесь. Я вас очень прошу, – Втешечка растерянно смолк и беспомощно посмотрел сначала на Елену, потом на Майзеля. – Больше никто не сможет – только вы!

– С чего вы это взяли?! – оторопела Елена.

– А с того, – вздохнул Втешечка. – Когда вы своих приятелей в пух и прах расчехвостили за то, что они Дракона «евреем Зюссом» назвали, – помните? Я эту статью до сих пор храню. Ох, и задали же вы им трёпку, пани Елена! – трактирщик вдруг просиял. – Заигравшиеся в слова жертвы подростковой фрустрации! Во! Я так разве когда-нибудь сумею сказать?! Я тогда и подумал: если кто и поймёт, как всё есть на самом-то деле, так только вы это и будете. Вот.

Елена невольно закусила губу, вспомнив охватившую её в тот день ярость. Вы выбираете себе союзников не по ценностям, а по обстоятельствам, иесли не опомнитесь – окажетесь на исторической свалке, где, в таком случае, вам самое место, – да, именно так она и сказала. Они растерянно смолкли на пару недель – а потом принялись громко и нарочито её хвалить: дескать, она, Елена, указала им на недопустимые полемические гиперболы, угрожающие перетащить дискуссию в кабинет судебного пристава. А она даже загордилась назначенной ролью и простила их. Может, она поспешила?!

Елена погасила едва начатую сигарету и вдруг накрыла лежащие на столе сцепленные в замок большие, натруженные руки Втешечки своей узкой прохладной ладонью:

– Пане Карелку. Клянусь вам, – я разберусь. Во всём разберусь и напишу всё, как есть на самом деле, – голос её звенел. – Вы мне верите?

– Верю, – всё ещё неуверенно попробовал улыбнуться Втешечка. – Верю, пани Елена. Только вы уж… поскорее, ладно?

Майзель сидел в прежней позе – руки на груди. Ни на кого не глядя, он пробурчал: