Книга Год Дракона, страница 143 – Вадим Давыдов

– Но как же так получилось?! – Елена смотрела на него сердито, как будто Майзель был во всём виноват.

– Они хищные, изворотливые, хитрые и опасные. Беспринципные, безжалостные, бесстрашные. И оттого – опасные ещё более. Как мартышки с водородной бомбой. Они готовы на всё ради сохранения своих привилегий и удовольствий. Представительная демократия, призванная держать их в узде, не может им помешать. Они уяснили себе её механизмы, её инструментарий – и всё подгребли под себя, оседлали. Не было никого, способного им помешать.

– Пока не появились вы, – пробормотала Елена.

– Именно, – вскинул голову Майзель. – Способ защиты человечества – цивилизации – от паразитов непременно должен был появиться. И мы появились. Открыто вышли на сцену и заявили: всё, хватит. Мы люди – и мы сильнее любых хищников, даже похожих на нас. Мы разумны – и понимаем, что, почему и зачем. Если это необходимо для нашей защиты – для защиты наших женщин и наших детей – ради их будущего – ради цивилизации, от которой это будущее зависит – ради бессмертия Человечества, ради жизни Вселенной – мы их победим. Уничтожим.

Так вот как ты стал Драконом, подумала Елена. Вот оно что.

– А ты-то сама, пани Елена? Многие на твоём месте уже стали бы вполне состоятельными, если не богатыми, людьми. Какой-нибудь американец или немец – уж точно. Гонорары, роялти, процентики, дивидендики – и пожалуйста. А ты? Как только у тебя заводится лишний геллер, ты начинаешь в панике озираться вокруг: кому его всучить, кто больше нуждается? Избавившись от денег,ты испытываешь вовсе не гордость от сознания: какая я правильная, как я хорошо, богоугодно, можно сказать, поступаю, – нет. Ты чувствуешь лишь облегчение: ф-фу, святые головастики, больше не надо об этом думать. Ты живёшь в квартире, доставшейся тебе от родителей, и ездишь на музейном экспонате. И квартира всё ещё государственная!

– Мне некогда заниматься всякой ерундой, – отрезала Елена, чувствуя, как становятся рубиновыми мочки ушей. – Какое вам, собственно, дело до того, где я живу и на чём езжу?!

– Даже «исторические» номера тебе заказал и принёс участковый, – покачал головой Майзель. – Иначе ты до сих пор исправно вносила бы огромный налог за «чижика», чей выхлоп уже давно не соответствует принятым экологическим нормам.

– И вы теперь пана Витоха за это накажете?! – рассвирепела Елена. – Не вздумайте его трогать!

– Напротив, – рассмеялся Майзель, – мы его наградим. Тот, кто с любовью делает своё дело, кто заботится о людях, вверенных его попечению, будет непременно награждён и отмечен. Мы не станем повышать его в должности, присваивать генеральское звание и назначать сенатором. Нет. Но он будет с гордостью носить по праву заслуженный орден Железной Короны с лавровыми листьями. И мы расскажем о нём кадетам полицейских школ, и напишем о нём в «Народном слове», и его дети, внуки и правнуки смогут им гордиться. Разве не для этого живёт человек?

– Простите, – Елена кусала губы от досады.

– А я вовсе на тебя не сержусь, – с мягким укором произнёс Майзель. – Я пытаюсь дать тебе понять: мы – точно такие же, как ты. Всё, что у нас есть, нам не принадлежит. Всё это работает на людей, для людей. Самые лучшие, непревзойдённые – но инструменты, пани Елена. Для работы.

– Так вот почему нет матиссов с гогенами, – пробормотала Елена. – Мне следовало давным-давно догадаться. Вы меня заморочили, чудище!