Книга Год Дракона, страница 194 – Вадим Давыдов

Дракон снова улетел почти на целые сутки в Намболу. Она не полетела с ним, а он, кажется, не слишком настаивал. Вероятно, напрасно: стоило Елене остаться одной, как её страхи возвращались.

Разрубить всё раз и навсегда, подумала Елена. Сейчас. Спасти его и спастись самой. Спрятаться. Уползти, зализать раны и снова ринуться в бой. Только на этот раз не против него, а заодно с ним. Но отдельно. В другом окопе. Ей самой хотелось поверить: рядом она быть не должна.

Вероятно, Елена никогда не решилась бы оторвать себя от него, если бы не наткнулась на эту новость в Сети. Баннер на каком-то русском портале – «Страшная трагедия известного барда!» Елена нередко читала на русском. Как бы там ни было, – но время, проведённое ею в Москве, в России, среди этих людей, оставило в её жизни глубокую борозду, и язык, почти родной с детства, язык одной из величайших литератур, никогда не оставлял её равнодушной. Особенно – стихи. Ведь из-за стихов всё и случилось!

Она почти машинально кликнула по ссылке. И чуть не закричала.

Заметка смаковала подробности, – гениталии в жидком азоте, и делилась недоумением сотрудников правопорядка. Что делали вместе в гостиничном номере довольно известный когда-то исполнитель авторской песни, «шестидесятник»-фрондёр, в последнее время не вылезавший из клиник для алкашей и торчков, – и никому неведомый акушер-гинеколог, которого тот же самый азот оставил без рук?! Пусть следователь сломает себе мозги, – Елене ответ превосходно известен!

Она ничего не забыла, – но давно не держала никакого зла на этого человека. Всего лишь один из тех слабаков и трусов, которые, словно нарочно, попадались Елене на её женском пути. Словно из всего и вся, сознательно или нет, она вечно выбирала «кучку поменьше». Чтобы было не жалко бросить. Чтобы составить – с Драконом – такой чудовищный, невероятный контраст. Чтобы его и без того незаурядная фигура выглядела просто исполинской. И то, что Дракон унизился до мести, – человеческой мести, тем более странной в его положении, – взбесило Елену.

Она металась по апартаментам, словно оцелот в клетке, – как он посмел так унизить её своей жалостью? Разве она нуждается в ней?! Какое право имел так залезть в её жизнь, всё разнюхать, решить, всем расставить отметки, будто школьникам, никого ни о чём не спросив?! Не убил– искалечил. Оставил ползать по земле. Елена понимала, почему не убил: хотел, чтобы мучились, чтобы страдали. Совсем, как она. Но она так не может! Это низко, чудовищно низко! Или – так высоко, куда ей никогда не взлететь.

Она накручивала себя изо всех сил. Растила в себе холодную ярость. Вышвырнуть его из своей жизни. Это чудовище. Дракон. Ему нет дела до чувств остальных, он никому не оставляет права на ошибку. Но так не бывает. Не бывает так, невозможно!