Книга Год Дракона, страница 241 – Вадим Давыдов

– Ну, давайте прощаться, – он поднял Сонечку, усадил себе на локоть. – Приедешь ещё, Софья Андревна?

– А Леночка будет? – заглянула девочка ему в лицо и повернулась к Елене. – Леночка, ты же будешь с нами?

– Буду, Софья Андревна, – Майзель увидел, как дрогнуло её горло.

Сонечка вдруг протянула к Елене руки. Елена взяла её у Майзеля, а девочка – прижалась к ней, обхватила – руками, ногами, – и что-то жарко зашептала ей прямо в ухо, а Елена закивала – быстро-быстро, словно боясь, что Сонечка с ней не согласна.

– Дракончик у тебя? – озабоченно спросила Сонечка, отстраняясь.

– Конечно, – кивнула Елена. – Вот, – она достала из кармана полушубка маленькую фигурку из обожжённого пластилина.

– Никому его не дари, – велела Сонечка. – Пусть всегда будет с тобой. Обещаешь? Это талисман. Настоящий сказочный, я ведь его здесь вылепила, в сказке, а не из дому привезла. Понимаешь?

– Понимаю, – улыбнулась Елена. – Он очень славный. Почти как живой. Спасибо. Приезжай ещё, я буду тебя ждать.

Она на Елену похожа, вдруг подумал Майзель. Эта мысль напугала его. И, давя её, запихивая поглубже внутрь, он принялся шумно прощаться с Андреем и с Таней.

* * *

Только когда Корабельщиковы скрылись за изгибом посадочного рукава, Елена, наконец, дала себе волю и развела настоящую сырость.

– Прости, – прошептал Майзель, прижимая её к себе. – Прости, щучка-колючка.

– Ничего, – Елена убрала платок, шмыгнула покрасневшим носом и улыбнулась. – Ничего, Драконище. Всё хорошо. Правда. Всё было чудесно. Спасибо.

– За что?!

– За всё, Дракон.

– Ёлочка?!

– Ну, хватит, – осерчала Елена. – Я просто старая сентиментальная тётка, и всё. Не обращай внимания.

– Да?

– Да. Смотри, какой замечательный портрет Софья Андревна испекла. Руки! – она быстро спрятала фигурку за спину. – Скульптор велела – никому, кроме меня!

– Даже мне?

– Тебе – в особенности. Эх, ты, – ящерица, – Елена дёрнула Майзеля за нос и ловко увернулась, когда он попытался её схватить.

Услышав мелодию вызова информационной системы, Андрей включил громкую связь.

– Приезжай, – сказал, поздоровавшись, Майзель. – Мне нужно тебе кое-что показать.

– Почему один? – поинтересовался Андрей.

– Елена немного занята, – Майзель моргнул – медленно, как настоящая ящерица, и Андрей замер. – Личной жизни у меня сейчас нет. В общем, только деловые встречи и очень напряжённый график.

– Ясно.

– Через Москву?

– Ну, как обычно.

– Давай. Жду.

Экран погас. Андрей яростно потёр ладонью лоб и нахмурился.

* * *

Перрон пустовал – в первой половине января ни деловая, ни политическая жизнь не баловали разнообразием и обилием событий. Рождественское, а затем новогоднее, оцепенение, – впрочем, не тягостное, а празднично-поскрипывающее, как свежий снежок на морозе, – прекращалось лишь после Старого Нового года. Андрей любил это время отсутствия времени, застывшее волшебство долгого праздника. Но застыть так навсегда было бы невыносимо скучно, улыбнулся он своим мыслям.

Московский литерный уже стоял «под парами», но двери мягкого вагона были почему-то ещё заперты – возможно, из-за холода. Минус двадцать, – такое теперь случалось в Столице нечасто. Андрей опустил чемодан на землю, огляделся.

– Гражданин?

– Да, – Андрей повернулся. Он сначала не обратил внимания на маячивший рядом милицейский патруль.