Книга Год Дракона, страница 243 – Вадим Давыдов

– По сигналу, – с облегчением кивнул лейтенант. Переложить ответственность на старшего по званию, да ещё из другого ведомства, – что может быть приятнее, усмехнулся Корабельщиков.

– Добро, – прищурился Ваковский. – Давай-ка, сменись – и в дежурку, – рапорт напишешь, кто, чего, когда. Я потом загляну. Полчаса тебе хватит?

– Так точно, – попытался вытянуться лейтенант.

– Свободен, старшой, – Ваковский приобнял Андрея за талию – выше не доставал – и увлёк в сторону.

– Спасибо, Виталий Никитич.

– Дармо^[54], спадар Анджей, – усмехнулся Ваковский. – Езжай, не волнуйся, – я всё подчищу.

– Похоже, затишье подходит к концу? – посмотрел на него Андрей. – Что думаешь, спадар Витал?

Андрей всегда знал: в милиции, прокуратуре, «бяспеке» много людей, пришедших служить не за пайку и не за власть, а за совесть. Но как увидеть ту границу, за которой, служа стране и народу, превращаешься в пса режима? Псом режима быть очень удобно. И ведь не враз, не за день или два происходит такое. Ваковский сумел увидеть межу и нашёл в себе силы сделать правильный выбор. Выбор? Нет, подумал Андрей. Тому, кто Родине служит, нечего и не из чего выбирать!

– Да и так, можно сказать, в тепличных условиях трудимся, – выставил подбородок полковник. – Такую волну поднять – и чтоб без мути со дна обошлось? Смешно говорить, Андреич. Ну, я побёг. Звякни, как в Москву прилетишь, назад, – я встречу.

– Чего смурной такой, Дюхон? – Майзель держался весело, – излишне, как-то лихорадочно весело, – и Андрей ещё больше расстроился. – Я тебе сейчас кое-что интересное покажу, – хандру как рукой снимет!

– Дракон, – Андрей укоризненно покачал головой. – Дракон. Давай-ка, – что случилось?!

– Ничего, – пожал плечами Майзель. – Что может случиться? У тебя-то – всё в норме?

– Дракон, – поджал губы Андрей. – Ты же понимаешь, о чём я спросил.

– Я тебе объясню, – после паузы произнёс Майзель. – Но чтобы больше мы этой темы не касались. Идёт?

– Смотря что я услышу, – спокойно выдержал его взгляд Корабельщиков.

– Елена пишет. В вакууме. Понимаешь?

– Нет.

– Сразу после вашего отъезда Елена свалилась с жутким каким-то гриппом, – перепугала нас всех опять до чёртиков. Температура под сорок, – она и тридцать семь не переносит, а тут, – Майзель дёрнул головой и поморщился. – И, едва оклемавшись, заявила: я должна закончить книгу. Мне, говорит, нужно работать. Не может она, видите ли, всё время ходить за мной, как привязанная. Улавливаешь?

– Что за книга? Постой. О тебе?!

– В основном.

– Да, ей тяжело, – от души посочувствовал Корабельщиков. – У тебя же не жизнь, а тайфун с ураганом и молниями под аккомпанемент пулемётных очередей и артиллерийской канонады. А она ещё из тех, на кого подобное, как наркотик, действует. Представляю себе, какая у неё ломка!

– Ничего, – криво усмехнулся Майзель. – Она двужильная. Справится.

– И потом?

– Не знаю. Я подожду, Дюхон, – Майзель вздохнул. – Она будет бегать, пока не поймёт: мне – всё равно, что с ней, какая она. Сечёшь? Это придётся пережить – ничего нельзя больше сделать.

– Сонька права, – всплеснул руками Андрей. – Ты дурак, причём – полный. Скажи ей! Представить себе невозможно, – полмира в кармане, а как был дураком, так и остался!

– Судьба, – хмыкнул Майзель. – И доказательство: не в деньгах счастье! Всё, поехали. Дел – куча.