Онлайн книга «Год Дракона»
|
– Нет, – оборвал её Богушек. – Коррумпированный полицейский. – Он помолчал угрюмо, подвигал челюстью, словно пробуя эти слова на вкус. – И как у вас, интеллигентов, язык-то так выворачивается?! Я был мент продажный, Еленочка. Ты, Еленочка, и вообразить-то себе не можешь, что это. Я был хуже, чем мертвец. Я семью свою по потолку гонял. Я пил, как… Господи Иисусе, как я пил. Я себя ненавидел. Всё вокруг ненавидел! Эту страну. Эту жизнь. Всё, слышишь?! А потом пришёл Дракон и сказал: я тебя проглочу и выплюну новым человеком. И твои девочки будут любить тебя, как прежде, и гордиться тобой. И стало так, Еленочка. Понимаешь?! – Да. Ты чувствуешь, что он чувствует, вот и всё. – Он за всех людей всё чувствует, – глухо проговорил Гонта. – Всё чувствует, – и за всех сразу. Я бы сдох вмиг, если бы на меня такое взвалили. А он жить без тебя не может – и взвалить на тебя такое не может тоже. И тебе придётся решить самой, что ты можешь и чего хочешь. Он давно всё решил. Будь здорова, Еленочка. Звони, если что. Богушек пересел в свою «Электру», развернулся и, рявкнув на прощание сиреной, подбросившей в воздух стаю голубей, мирно пасшихся на площади, умчался. Елена поняла, что идти никуда не сможет. Положив руки на руль, она уронила на них голову и громко, в голос разрыдалась. Она что-то подозрительно часто стала плакать последнее время. Старею, подумала Елена.Но ей стало легче. Посидев минут пятнадцать и окончательно успокоившись, Елена, как могла, убрала с лица последствия разговора с Гонтой. И поняла, куда поедет сейчас. Прага, Юзефов. Март Она оставила «Сакуру» на Майзловой уличке, возле Жидовске Раднице[59], и дальше пошла пешком. У входа на кладбище стоял полицейский автомобиль. Елена замедлила шаг. Боковое стекло опустилось, и полицейский сказал: – Сегодня закрыто, милая пани. – Мне очень нужно туда, – Елена перевела потерянный взгляд с ворот кладбища на полицейского. – Пожалуйста. – Нельзя, милая пани, – полицейский вздохнул. – Порядок есть порядок. – Я не туристка. Я могу показать документы. – Нельзя. – Пожалуйста, – голос Елены окреп, она шагнула к машине и положила руку на локоть полицейского. – Пожалуйста, офицер. Он посмотрел на неё, нахмурился и, убрав руку, открыл дверцу. Елена отступила на шаг, и полицейский вышел из машины: – Милая пани, это может стоить мне работы. Я вижу, вы не из любопытства туда рвётесь, но… – И моя журналистская карточка не поможет? – Елена достала пластиковое удостоверение и протянула его полицейскому. Он скользнул взглядом по нему безразлично и вдруг, выхватив карточку из рук Елены, впился в неё глазами, словно увидел там магические письмена: – Пани Елена! Минуту, – он прижал пальцем динамик переговорного устройства в ухе. – Реб[60]Пинхас, ответь, сержант Галоун. Реб Пинхас? Да. Это я. Открой, пожалуйста, вход. Я знаю. Открывай. Через пару минут дверь в стене распахнулась, и на улицу вышел пожилой бородатый еврей, посмотрел на полицейского, на Елену. Офицер что-то шепнул ему на ухо и, улыбнувшись Елене, кивнул, направляясь к машине. Смотритель кладбища снова окинул Елену взглядом, вздохнул: – Чем могу вам помочь, милая пани? – Мне нужно к могиле его мамы. – Чьей?! – Дракона. Пинхас долго-долго смотрел на Елену. Потом спросил тихо: – Вы разве еврейка, милая пани? |