Книга Наследник Судьбы, страница 11 – Джинафер Дж. Хоффман

Давным-давно жила-была женщина, которая была воплощением бесстрашия. Затем она встретила достойную пару: проклятое Богами волшебное полотно.

Я упираю руки в бока. Один шаг, и я окажусь в пределах досягаемости магии занавеса. Я уже чувствую, как его усики скользят ко мне, желая ощутить мою сущность, почувствовать мои нити. Но в последний раз, когда я позволила этому случиться, я потеряла Гретту.

— Это не тот же занавес, — напоминаю я себе. — Они хотят дать тебе то, чего ты желаешь.

Но, может быть, именно этого я и боюсь, заставляя себя сделать три больших шага вперед. Я хватаю занавес и сжимаю его в кулаке, стискивая зубы, пока его магия изливается на меня. Моя паника поднимается почти так же высоко, как и мое горе. Они пульсируют в затылке, как раз там, где, как я представляю, остается моя темная пустота — безмолвная, но живая, жаждущая того дня, когда она сможет полностью вонзить в меня свои когти. Хотя, я не уверена, что этого уже не произошло, учитывая то, как темнота окутывает и давит на мои плечи. Если я буду стоять неподвижно достаточно долго, я уверена, что ее сила пробьет меня сквозь твердую землю.

Она похоронила бы меня заживо, если бы могла.

— Продолжай, — шиплю я в сторону занавеса. — Я хочу ночь свободы. Это мое желание. Так отведи меня к этому.

Однажды занавес послушался меня, но это было аномалией. Сегодня вечером его магия проникает в глубины моего сердца.

Так долго слова, которые привели меня в Подполье, были ложью и местью. Когда я встретила Кристена, к этому списку добавилась похоть. Теперь, когда Гретты больше нет, магия высвобождает новое слово, которое я бы не осмелилась произнести вслух. Я не признаю этого. Не сегодня. Никогда.

Неважно, как сильно я стремлюсь к этому после смерти Гретты.

Я вздрагиваю, когда магия со свистом переносит меня в центр пустынного туннеля. Мой лоб морщится, и я медленно описываю круг. Никого, ничего.

— Это шутка? — я взываю к магии.

Раздается еще один свист, похожий на шелест ветерка над водой, и мой голос застревает у меня в горле.

Кристен появляется передо мной. Он застывает при виде меня, затем поднимает руку и срывает свою красную маску. Он одет в костюм Босса, и его иллюзии рассеиваются, когда он опускает маску. Его кружащийся,бесконечный взгляд сканирует меня — от пяток до изгибов, затем останавливается на макушке. Его глаза застывают, его пальцы крепко сжимают маску, прежде чем он, наконец, переводит взгляд на меня.

Эмоции вспыхивают во мне. Гнев. Похоть. Разбитое сердце. Последнее рычит, когда обручальное кольцо на его пальце вспыхивает в туннеле, лунный свет проникает в маленькие отверстия, усеявшие его верхушку.

Я пытаюсь понять его, но его лицо с таким же успехом могло бы быть маской, которую он держит в руке. Единственные признаки того, что он что-то чувствует, — это нити в его глазах. Они искрятся между самыми темными красками смятения и самыми светлыми оттенками восторга.

Никто из нас не двигается и не произносит ни слова. Время останавливается, пока мы смотрим друг на друга. В туннеле становится все холоднее.

Я сжимаю губы, мои пальцы зудят между тем, чтобы схватиться за кинжал, прикрепленный к моему бедру, и желанием проследить за шрамами на его груди.

Он делает медленный, затрудненный вдох, и его грудь вздымается. Он на мгновение зажмуривает глаза, прежде чем открыть их, и стискивает зубы.