Книга Наследник Судьбы, страница 10 – Джинафер Дж. Хоффман

Я колеблюсь, затем протягиваю руку и нежно касаюсь его плеча. Он поднимает на меня взгляд, и мое сердце разрывается от тоски там. Это боль, которую испытываешь, когда теряешь семью,и это ужас от осознания того, что она может быть потеряна снова.

— Я не могу простить тебя за Гретту, — говорю я, мой голос срывается при произнесении ее имени. Мои пальцы дрожат, поэтому я опускаю руку. — Но я хочу выслушать тебя, посмотреть, что у тебя здесь происходит, узнать больше о нашей истории.

Лицо Ксавье разглаживается, его глаза светятся восторгом.

— Ты уверена? — спрашивает он. — Это означало бы признать свою корону.

Я смотрю на два трона, на две короны.

— Которая из них моя? — спрашиваю я.

Он одаривает меня понимающей улыбкой.

— Более смертоносная из двух, конечно.

Он скрещивает руки на груди, и в его улыбке появляется юмор.

— Хотя время от времени я могу ее заимствовать.

— Хотела бы я посмотреть, как ты попробуешь, — отвечаю я с усмешкой.

Ксавье хихикает и вздыхает.

— Да, я думаю, мы оба.

— Брат, — шепчу я, и это слово немного стирает боль, которую я испытываю за Гретту и Кристена. — У меня снова есть брат.

— У тебя есть, — говорит Ксавьер.

Он подходит к трону из стальных осколков и берет похожую на нож корону, с улыбкой протягивая ее мне.

— И я никуда не уйду. Я обещаю.

Глава 4

Зора

Я плыву из одного туннеля в другой, мое платье развевается за мной, а корона сияет в тусклом свете. Я снимала корону только для того, чтобы искупаться, с тех пор как Ксавье надел ее мне на голову сегодня утром.

Как оказалось, мне нравится тяжесть короны. Возможно, младшие монархи слишком остро ощущают ее тяжесть. Я — это похоже на возможность. Это тяжесть всего того, что я теперь в силах изменить.

Я начинаю с нового решения для себя. Больше никакой любви, только похоть — к счастью, я Королева Подполья. Самая дешевая вещь, которую я могу купить, — это похоть, не то чтобы я планировала потратить хоть одну нить.

Я оделась в облегающее платье медного цвета, выставив на всеобщее обозрение свое декольте. Изумруды обвивают мою ключицу, как пышные, виноградные лозы, и я нанесла черные тени для век, сделав их такими темными, какими чувствует мое сердце.

Все в порядке. Я в порядке. Я решаю принять это.

Ксавьер предоставил мне полную свободу передвижения по туннелям, включая те, что относятся к более людной части Подполья.

— Эсталы знают, что мы планируем восстание, — сказал он мне, проигнорировав мою просьбу узнать больше о его сделке с Кристеном. Не то чтобы меня это волновало. — Я говорю, иди. Развлекайся. И надень эту корону, сестра.

Я улыбаюсь про себя, и мне хорошо, что на самом деле мне все равно. Есть что-то вроде блаженства, свободы в решении принять тьму внутри себя. Это здесь. Это часть меня. Это и есть я. Я в горе. Мой брат убил мою лучшую подругу, но я счастлива, что у меня снова есть брат.

Это чертовски сложно, понимаешь?

Так говорю я своему сердцу, которое подступает к горлу.

Мне нравится думать, что я могу задохнуться от горя, и так оно и было, пока я была заперта в этой чертовой тюремной камере. Но не сегодня.

Я дохожу до конца самого большого, наиболее украшенного туннеля. Ксавье упомянул, что постепенно восстанавливает место, возвращая ему былую славу, и этот зал является доказательством того, что у него действительно приличный вкус. Он подчеркнул естественный аспект того, что наш дворец находится под землей, продолжая тему моей спальни. Виноградные лозы, красивые ночные цветы, идеально расположенные гирлянды и свечи, небольшие водопады и реки. Здесь тихо, безмятежно, и единственное, что мешает мне наслаждатьсяэтим, — это черный занавес в конце коридора.