Книга Искательница бед и приключений, страница 87 – Варвара Корсарова

Я легла на пол ничком и потянулась к воде.

– Ты зачерпываешь, а я тебя держу, – велел профессор и тут же крепко обхватил меня за талию. Его рука надежно сжимала мои ребра, грудь упиралась в спину, и я на миг замерла, впитывая тепло его тела.

Я набрала и передала три полных чаши воды, и когда поднималась, профессор рывком потянул меня наверх и перестарался – мы потеряли равновесие, опрокинулись, он упал на спину. Я нависла над ним, упираясь локтями в его плечи, уставившись в его заросшую физиономию и блестящие в сумраке глаза. А он продолжал обнимать меня.

Мы оба тяжело дышали. У меня с волос стекала вода,капли падали профессору на щеку и рассыпались по щетине, но Иверс даже не поморщился.

В такой неловкой ситуации требовалось что-то сказать, но Иверс молчал и внимательно меня разглядывал. Наконец, сообщил:

– Что-то я устал. Вставать не хочется. Добыча воды лишила меня сил.

– У вас же есть трос. Можно привязать чашу, спустить и зачерпнуть. И как мы сразу не догадались! Было бы проще.

– А так приятнее.

Не успела я уточнить, что он имеет в виду, как Иверс оттолкнул и легко усадил меня рядом. Поднялся и понес чаши к костру.

Я осталась на месте, чтобы прийти в себя. Сердце часто билось о ребра, голова кружилась.

Мои силы тоже были на исходе.

С огромными трудностями Иверсу удалось выломать и расщепить часть крепежа. За века дерево стало твердым как камень. Но усилия оправдались: теперь у нас имелось достаточно топлива.

Аджиб и Озия обшарили соседние комнаты и принесли еще пеленальных полотен. Застывшую смолу в горшках удалось растопить на огне.

Мы уселись у костра и впервые за бесконечный день позволили себе расслабиться. Пламя ярко освещало шероховатые стены и наши измученные лица. За пределами светового круга тьма смыкалась и становилась непроглядно густой.

Не хотелось думать, привлечет ли костер кого-нибудь непрошенного из бесконечного коридора. Мы сражались с одной опасностью за раз. И самая очевидная сейчас – ослабеть от голода и холода.

Скудные припасы поделили поровну, каждому досталось по чашке слегка подслащенного чая, галете и кусочку бекона.

В мокрой одежде нас знобило, дрожь сотрясала тело. Иверс первым скинул куртку, стянул рубашку и разложил возле костра.

Аджиб молча последовал его примеру, Озия, помешкав, тоже взялся за подол:

– Прошу прощения, уважаемые дамы...

– Дамам тоже следует раздеться, иначе они заработают простуду, – заметил Иверс.

– Сейчас не до приличий.

– Мы отвернемся, – поспешно сказал Озия.

Эвита опустила голову, и, путаясь в рукавах, начала разоблачаться. Я неловкости не испытывала. Сейчас среди нас нет женщин и мужчин. Есть люди, которые хотят выжить.

Мы с Эвитой остались в тонких рубашках – без курток они быстро высохнут прямо на теле.

Эвита все еще стеснялась. Она подобрала колени и натянула подол до самых пяток, став похожей на тощую курицу.

Наши спутники из деликатностипеременили положение, усевшись лицом к стене, спиной к костру.

На костлявой спине Озии выступил острые позвонки. Смуглая спина Аджиба напоминала треугольник – у нашего проводника оказалась тонкая талия, а вдоль позвоночника тянулась затейливая татуировка. Я покосилась на Эвиту и заметила, что она тоже изучает узор из-под опущенных ресниц.

Медленно, очень медленно я перевела взгляд на профессорскую спину. Тоже треугольник, но более внушительный. Какие у него широкие плечи!