Онлайн книга «Выбор»
|
– Точно? – Уверена, государь. А хотя… Устя задумалась, и серьезно. – Устёна? – напомнил о себе Борис минут через пять. – Я вот о чем размышляю, – призналась девушка. – Когда еще во дворце дрянь эта… а как увидят, что ошейник порван? Бориса аж заколотило. Только что дышал он полной грудью – и словно наново его стиснуло, сдавило… страшно! Опять себя утратить? Умереть лучше! – А и в рощу… доедешь ли? Пустят ли? Илюшка на подъезде чуть в обморок не упал, повезло – рядом уж был. А с тобой как что случится? Борис долго и не раздумывал. – А поедешь со мной? Устёна? – А… когда? – Вот сейчас и поедем. Устя кивнула. Потом спохватилась, за голову взялась… – Родители. Фёдор. Ой, мамочки! Борис разве что фыркнул весело. – Думаю, и родители твои заняты, и Фёдор сейчас где-то в углу страдает, и поделом ему. – Почему? Ой… – сообразила Устя. – Именно. Ты ж не думаешь, что просто так, без пригляда здесь очутилась? – Фёдор то устроил? – Или он, или люди его – могут. Устя только зубами скрипнула. Ох, что б она сделала, и с Фёдором, и с людьми этими… нехорошими. – И верно, не в радость тебе Федька, а ему того и не видно, дураку. Устя только руками развела. – Не кручинься, Устёна, найдешь еще радость свою, а пока – идем. Тут ехать недолго, да и конь у меня отдохнул – влет домчимся. Устя отказываться и не подумала. Честь девичья? Что отец скажет? А волновало ее это год назад? Или в ту черную ночь волновало, когда она в темнице монастырской сидела, с жизнью прощалась? И не плакала, не горевала о жизни своей законченной, потому что за гранью могла Бореньку встретить. Увидеть его хотя бы, уж о том, чтобы коснуться, – и не мечтала даже. А сейчас – рядом он. И рука ее в его ладони лежит, уютно, спокойно так, уверенно, и поедут они вместе, на одном коне… Отказываться? Да она в той, черной, жизни все бы отдала за минуты эти. И корону, и Фёдора, и все, что было у нее… и о каких-то глупостях говорить? Уж придумает она, что делать, чтобы ей ущерба не было. А сейчас действовать надобно! * * * Фёдор в шатре сидел, напивался угрюмо. Да, именно в шатре. Для торгов деревянные прилавки сбили, а как выпить чего или посидеть – шатры узорные поставили. Купцы на такие дела горазды. Опять же, шатер расставить несложно, да и свернуть не тяжко. Поставил внутри жаровню, лавки-столы на скорую руку сколотил, на землю доски бросил, вот и ладно. Непривередливы на гуляньях люди, лишь бы выпивка покрепче была. Тут его Михайла и нашел. Заглянул вина с пряностями купить для Аксиньи, сбитня ей, видишь, не захотелось, слишком простонародно, а она вся утонченная такая, аж искрится! Дура, ломака, кривляка веснушчатая! Тут и царевича заметил. – Царевич? Фёдор на него посмотрел зло: – Чего тебе? – Как… тут ты? А Устинья Алексеевна где ж? Михайлу понять можно было. По доброй воле он в затее Истермана поучаствовал, сам за подворьем Заболоцких последил и Руди знать дал, когда и как поедут они за город… К чему? А вот! Чтобы Фёдор с Устиньей вместе побыли. Истерман-то планировал так, что Фёдор ему за то обязан будет, а Михайлу иное вело. Не дура ж Устинья? Нет, конечно. Умная она, редко такое бывает. Обычно как бабакрасивая, так разума ей и не досталось, а тут… и языки она превзошла, и собой хороша, и добра… вот и дать ей на Фёдора Ивановича посмотреть поближе! |