Онлайн книга «Выбор»
|
– Поклянись? – Не умею, государь. – Устя перекрестилась с полным спокойствием. – Меня и не учили, считай, ничему. Ей что крестик, что нолик – все едино теперь. Она и крещеная, и в храм войти может, а все одно, душа ее Живе-матушке принадлежит. Так что… Это не клятвопреступление, это… это военный маневр! Борис с недоверием посмотрел, но уж слишком хорошо он себя чувствовал, ругаться и не хотелось даже. Давно у него так не было… считай… с детства? Как принял он Россу на свои плечи, так и сон, и покой потерял, а сейчас вот и плечи расправились, и улыбка появилась, румянец на лице заиграл. Ровно двадцать лет долой. Как в юности себя чувствуешь, особенно… да, чувствуешь, так бы и… и к жене б зайти! Ее порадовать, самому посластиться. Нельзя. Нельзя покамест, обещал он… А еще хорошо бы боярышню поблагодарить, даже если не она это, но ведь сидела, берегла сон его. – Ты меня так всю ночь и стерегла? – Да, Боря. Ты не думай, мне то не в тягость. – Вижу я, как оно тебе не в тягость! Вон круги какие под глазами легли! Устя только рукой махнула. Не до кругов ей, не до глупостей, поди просиди так всю ночь да силой делись… тут кого хочешь усталость свалит. Усталость – да. А все одно не в тягость ей это, только в радость. – Хорошо все, государь. – Я распоряжусь, пусть тебя не трогают сегодня. Ляг да поспи. – Как ты такое скажешь-то, государь? Какие причины могут быть? – А… сегодня Фёдор должен с кем-нибудь из девушек побеседовать, он вроде как собирался. Вот пусть с кем другим поговорит, а ты поспи, отдохни. – Когда не выйду я вместе со всеми, неладно будет, государь. Ты иди, все хорошо со мной будет. Борис нахмурился, к потайному ходу подошел. – Хорошо же. До вечера, Устёна. Только дерево скрипнуло чуточку, закрываясь, – и не найдешь, где щель. Доски и доски. Устя на лавку упала, руки к груди прижала, улыбнулась счастливо. Вот оно – и такое, счастье-то! Знать, что рядом любимый человек, что жив он, что все хорошо у него. Счастье – не обладать, а себя ему отдавать без оглядки, без остатка. Счастье… Глава 5 Из ненаписанного дневника царицы Устиньи Алексеевны Соколовой Сколько ж лет я об этом мечтала. Нет! Даже и мечтать не смела, не надеялась, не думала, все себе запретила, сама себя убивала. А сейчас – счастье пришло, огромное, пушистое, ласковое такое. Только мое, только для меня, и тепло в груди разливается, ровно от вина хмельного. Рядом мой любимый человек. Ря-дом! Жив, здоров… Больше того, я ему нужна! Я ему помочь могу! Разве не счастье это? Счастье. Теплое, тихое, настоящее, и другого мне не надобно. Все я понимаю: и что таиться надобно, и Боря женат, и я какое-то время буду считаться невестой Фёдора. Замуж я за него уж точно не выйду, а притворяться придется. Что ж, пусть так, не в тягость мне будет. Ради того, чтобы беду отвести, я и червяка съем, и голой по Ладоге пройдусь, а уж Фёдору в глаза лгать… Хорошо я глаза его бешеные помню! Помню, как приговаривал он меня, как на казни присутствовал, как Семушка умирал. Фёдор же – наслаждался. Не жалко мне его. Ни капельки. Боря, Боренька, лю́бый мой, твердо знаю, уйти мне придется, оставить тебя рано или поздно. А мгновения эти со мной останутся, я их все сберегу за двоих, умирать буду – помнить буду. И в этот раз все сделаю, чтобы не были те воспоминания горечью утраты окрашены. |