Онлайн книга «Возвращение»
|
И нет, царевичем Михайла рисковать не собирался. Только собой. Но тут без риска не выиграешь. Яд Михайла тоже изготовил сам. А чего тут удивительного? Сорвал пару травок, порубил помельче, посушил в тайном месте и перетер. Вот и готово. Еще к аптекарю сходил, пожаловался, что легкими мается, снадобье у него взял. Тоже добавил. Там и получилась-то пара щепоток… Ничего, ему хватит [28]. Оставалось дождаться нужного момента. А пока ждать. Смотреть, слушать, по крошкам собирать сведения. А еще ходить на свидания. Вот еще дура безмозглая, даром что боярышня. Ну хоть мошну притащила, Михайла деньги использовал, чтобы приодеться. Ну и Аксинье колечко дешевенькое купил, какое придется. Бабы – они ж такие. Ты им кончик пальца дай, а семью и троих детей они сами себе представят. Сами придумают, сами обидятся, сами потом реветь будут. Да и пусть ее… Михайла ждал удобного момента. * * * Дураком Рудольфус Истерман не был. Сволочью, мерзавцем, подонком, негодяем, убийцей – даже содомитом случалось. Но не дураком! И сложить два и два он вполне мог. Сейчас оно складывалось из интереса Фёдора к Устинье Заболоцкой, из убитой Эльзы, из разговоров, вокруг ведущихся… Получалось так, что Фёдор и жениться может на Заболоцкой. А что такого? Род старый, хоть и бедный, но хороший, царевичу и не зазорно будет. Сама девка… ктоее там спрашивать станет? Уж точно не отец. Получается так, что свадьбе быть. А жена… Жена – это много. И Устинью Руди уже успел оценить. Есть там характер, есть… такая не будет плакать и обиды глотать. А коли так – нельзя ли с ней заранее поговорить и договориться? Влиять можно и так и этак. Почему бы и не в интересах Руди? Отличный тандем получится. Жена – и друг! Если они будут поддерживать друг друга, то станут непобедимы. Он будет петь в уши Фёдору днем, а Устинья – ночью. Разве плохо? А дальше… кто знает будущее? Руди точно его не знал, но предполагал. И надеялся повернуть события в свою пользу. Так что… Дождаться Устинью было нетрудно. Домашних-то дел с нее никто не снимал? Вот и приходилось боярышне то туда бежать, то сюда, то с подворья, то на подворье… Вот в очередной раз, когда она по каким-то делам пошла, Рудольфус ее и подкараулил. – Боярышня Устинья, не соблаговолишь ли со мной побеседовать? Когда б он девицу шилом ткнул, она б так быстро не развернулась. А вот… И кажется ему – или в серых глазах отразились страх и ярость? Но почему?! * * * Устинья смотрела на подходящего к ней человека. И хотелось, до слез мечталось вцепиться ему в глаза когтями, рвать золотые волосы, царапать и полосовать красивое лицо, выдрать ему очи, чтобы никогда, ни за что… Как же она его ненавидела! Может, даже больше, чем Фёдора. Что Фёдор? Кукла глупая, лупоглазая, вроде марионеток на ярмарках. А вот кто им управлял… Мать его. Руди Истерман, Михайла… может, и еще кто был, Устинья всех-то и не знала. Но эти… Эти вызывали у нее чистую незамутненную ненависть. Такую, что хотелось выть и кусаться. Рвать ногтями и зубами. НЕНАВИЖУ-У-У-У-У! Пришлось сдержаться, смириться, даже улыбнуться попробовала. Получилось, наверное, жутко, Рудольфус даже шаг замедлил. И улыбка подувяла. – Поздорову ли, боярышня Устинья? С голосом Устя совладала, недаром бабушка ее учила. И ответила уже спокойнее, на чистом лембергском: |