Онлайн книга «Предназначение»
|
Страшно стало магистру. Когда драться не получается, бежать не дают… Что остается-то? Ждать. И с каждым часом ожидания им все страшнее становилось, все кошмарнее… И недоброе на берегу чуялось, и звуки раздавались страшные… Росса… * * * Боярин Репьев решил лично начать Истермана допрашивать. Рассказал ему сын, что видел Рудольфуса на улице, заругался боярин: – Болван ты, Аникитка! Когда б ты мне сразу о том сказал, а я к государю побежал, нам награда была бы! А ты?! К Фиске своей торопился?! – Батюшка, да я ж и обознаться мог! – Обознаться мог он… припоминай давай, где ты видел его, с кем видел… все припоминай. Аникита все рассказал, да только оно сильно и не понадобилось. Руди героем отродясь не был, а сейчас еще и безнадежность добавилась, тоска его пологом своим накрыла. Все одно умирать, только хотелось быбыстро и чисто. Топором, там, или клинком честным, а не на дыбе изломанным, не в землю закопанным, не после пыток страшных, на которые так у боярина фантазия богата… Так что говорил Руди, не запирался, его и бить не приходилось. Так, на дыбе растянули, да не слишком сильно, даже суставы толком не вывернули. Это уж для настроения, чтобы точно не запирался пытуемый… Он и не молчал, терять больше нечего было. Так его Борис и застал. При виде государя Руди глазами сверкнул, на миг гордость взыграла, да только на дыбе с гордостью неудобно и давит сильно, а потому впустую блеск пропал. И снова вернулся, когда за Борисом Устинья вошла. – ТЫ! Из-за тебя все! – В чем я перед тобой провинилась, мейр Истерман? Тем, что убить себя не дала? – Из-за тебя Федька с цепи сорвался… – А на цепь его кто посадил? Мать его? Или Сара? – Ты об этом знаешь? – Да я почти обо всем знаю, мейр, только за тебя говорить не буду. Ты исповедайся, а как забудешь чего, так я поправлю. Начни со знакомства с Любавой. Быстро Руди сник, на дыбе не больно-то гордость показывать получается. – С Любавой… есть ли о чем рассказывать? Она была молода, я молод был… Устинья слушала молча. В общем-то, все так и было, как догадалась она изначально. Сам по себе Руди никому не интересен был, мало ли искателей удачи каждый год в странствия пускается? А только повезло Руди незаслуженно. Или наоборот? Красив в юности был подлец, как ни погляди, а потому, когда сошел он с корабля, стал бабу искать, чтобы ей на шею сесть. Не тратить же деньги, которых у него и так немного… И приглянулся он вдовой соседке Сары Беккер. Та к себе наглеца молодого пустила, и в дом, и в постель, и в кошелек даже… Она-то легче всех отделалась. Даже ребеночка ей Руди не заделал, не успел, потому как углядела его сама Сара. Похотливы ведьмы? Еще как! А только и Руди лицом в грязь не ударил, Сара довольна осталась, и не единожды. А с Любавой-то они всегда общались, чего двум сестрам делить? Мамашу их, что ли? Так Инес ни одну из дочерей своих не любила, не могут ведьмы любить, не дано им. Любава на тот момент уже женой государя была и о будущем своем думала. Хорошо так думала, серьезно. Детей у государя мало, всего и есть, что один сын, считай, дорога к престолу прямая. Только своего малыша родить надобно, а как? Когда и сама Любава бесплодна,да и муж ее… На него уж и Сара поглядела, и Инес – не мог Иоанн Иоаннович дитя зачать. Жизни радоваться мог еще, а вот дитя сделать не дано было. |