Онлайн книга «Предназначение»
|
Устя голову опустила: – Бабушка, я… моя вина. – Ты не могла сделать так, чтобы ее полюбили. Тут другое ты изменилась, и жизнь твоя изменилась. Когда б Аська меняться стала, многое бы с ней вместе поменялось, или другая любовь пришла, или эта ненадобной стала, а только ей меняться и не хотелось. Сидеть, мечтать да царевной сказочной стать. – Так ведь и получилось у нее… царевной стать. – И те раны долго врачевать надо будет. Для начала у Добряны она поживет, а потом я ее еще куда переправлю. Так, глядишь, и в разум придет, а когда не получится, заней хоть присмотр будет. – Хорошо, бабушка. Как ты сказала, так и сделаем, все одно я кроме монастыря ни до чего не додумалась. – Монастырь… не для Аськи он, в ней слишком мирского много. – Знаю. Я надеялась, поживет она там, успокоится, ее обратно забрать можно будет, замуж выдать за хорошего человека… – Нет, Устя. Не получится так, неладно ты придумала. В монастыре Аська разве что нутро свое скрывать привыкнет, а поменяться – не поменяется. Еще более озлобленной выйдет, на всех кидаться будет, клыки навострит. Может, и не залает, а цапнет сильно. Устя только вздохнула печально: – Хорошо, бабушка. Пусть по-твоему будет. И то… ей монастырь многое дал, да только права бабушка. Многое и от самого человека зависит. Никогда и никому не завидовала Устинья, никогда ничего чужого не пожелала, а Аська… про нее такого не скажешь. И позавидует, и руку протянет… уже протянула. Ох, сестрица… Вспомнить только ту жизнь, черную, как она даже слово поддержки произнести не захотела, а что ей с того слова? Обе они понимали, что не дадут мужья им общаться, ну так хоть по плечу бы погладила, сказала, что понимает… и того не случилось! Нет у меня сестры – вот и весь ее сказ. Тогда Устинье больно было, очень больно. И про себя она точно знала, никогда б она сестре не отказала, поменяйся они местами. Да, многое от самого человека зависит, очень многое. – Ты, Устя, о муже и ребеночке думай, а там и родители вернутся, и Машутка приедет, чую я, дружить ваши дети крепко будут. – Хорошо бы! – Это о хорошем было, дети, теперь о плохом я вам скажу. Не просто так меня вечор потянуло, нет в том подвале Книги Черной. – Как?! Устя побелела, ровно стена, за горло схватилась. Агафья головой покачала: – Ты так не бойся, дитятко, кто бы ее ни унес, сразу не попользуется. Все, пресекся род Любавин, теперь Книга себе должна нового хозяина выбрать. Или хозяйку, а на это время надобно. – Много ли того времени потребуется, бабушка? – Устя, не просто так бабы ведьмами становятся, либо сила должна быть в них, либо… такая ненависть, что и подумать страшно. А я вечор посмотрела – Книгу взяли, баночки-скляночки оставили. Никак, вернуться за ними еще хотят, не торопятся, не опасаются. – Бабушка, кто ж ее взять-то мог? – А много кто про нее знал, Устя? Пусть Истермана и про это расспросят, авось и скажет он имя.Там и разберемся. – Хорошо, бабушка. – А я и с Добряной поговорю, сегодня не успею уж, а завтра вполне. Найдем мы эту нечисть… так что торопиться не следует, а поспешать надобно. – Все мы сделаем, Агафья Пантелеевна. Хватит мне этой нечисти в доме, – Борис брови сдвинул: Устя поежилась, себя за плечи обхватила. – Вот ведь… ну почему им спокойно не живется никому? Почему им обязательно к нам надо, нашей крови насосаться? За что? |