Онлайн книга «Предназначение»
|
У боярина Раенского скулы обтянуло, брови выступили, борода словно склеилась, губы пропали, и выглядел боярин ровно упырь натуральный, только что из могилы вылезший. Луна и в глазахего два зеленых огонька зажгла, гнилостных, болотных… жутковатых. Пальцы шевелятся, пояс богатый перебирают, и кажется, вот-вот на кончиках пальцев когти черные проглянут. Жуть, да и только. Боярыня Пронская и еще того страшнее. Луна так ли падает, сама ли боярыня так сделала… Понятно, какая баба не румянится да не белится, а только луна всю эту краску так высветила – кажется боярыня тлением траченой упырицей, которая из могилы вылезла, и рыжие волосы ее дела не спасают, разве что подчеркивают не-живость ее. Третья баба и вовсе ведьма, как она есть. И глаза у нее мертвенным светятся, словно огоньки-гнилушки, и выглядит это жутко. И лицо у нее такое жутковатое, все в коросте да рытвинах. Нет у нее ни носа крючком, из которого мох растет, ни бородавки, как у Бабы-яги, а просто жутью от нее тянет. Смертной, лютой… Сразу видно, что убьет тебя эта гадина, кровь с ножа слизнет да и дальше пойдет. Что удовольствие ей доставляет смерть человеческая, а пуще того – мучения. Радость она от этого испытывает чистую, беспримесную, давно уж не человек это. Нелюдь в облике человеческом. Двое холопов поодаль переминались, им тут тоже не в радость быть, а дело такое, подневольное: приказал хозяин – и делай, не то на конюшне запорют. Потом хозяин кивнул им, уйти разрешая, с радостью они за деревьями скрылись, не хотелось им видеть, что на поляне случится. Илья решил, что можно уж и в себя приходить, шевельнулся чуток, застонал… Где же Божедар? С пятью людьми он и сам бы справился, да вот ведьмы эти, кто их знает, на что способны они? Холопов и ножами можно, да и боярина тоже, а бабы – как? А ведь помешать они могут, и не задумаются… Разве что первой старую ведьму завалить, а потом уж как получится? – Никак, поросенок наш в себя приходит? – Не успеет. Начинать пора. Старая ведьма с камушка поднялась, на котором сидела, в руке нож блеснул. Илья напрягся, но только рубаху на нем распороли, потом рисовать начали на нем, кровью… Не знал он, что эту кровь у Аксиньи взяли, во время женских дел. Для колдовства только первая кровь лучше месячной, но ту приберечь решили, а за этой не следила Аксинья, вот и заполучили ее ведьмы. Хотели и Устиньину кровь получить, да Устя ритуал проводила постоянно, которому ее Добряна научила, а после свадьбы и вовсе женских дней у нее покамест не было. Любаваподозревала кое-что, но… Это просто был повод ускориться. Илья молчал, терпел. Ждал. Как до дела дойдет, так он этих тварей и разочарует. А покамест… своих подождет. Вдруг успеют еще? Он и сам справится, да риска много, а чему его Божедар сразу же научил – здраво силы свои оценивать и противника, да не рисковать понапрасну. Можно жизнь положить, а дело-то твое кто за тебя потом сделает? То-то и оно! Ждет Илья. * * * Устя по спальне расхаживала, ровно лев по клетке, пока Борис не вошел, не обнял ее… – Устёна? Случилось что? Не хотела Устинья мужу лгать, да выбора не было, просила Добряна помолчать покамест. Борис хоть и умен, и сметлив, а все же некоторые знания ему в тягость будут. Может он, не разобравшись, и дров наломать, потом все плакать будут. |