Книга По ту сторону тьмы, страница 95 – Р. С. Болдт

Я смеряю мужчину холодным взглядом.

— Ты отвратителен. — Даже когда я утверждаю это с яростью, струящейся по венам, между моих ног намокает, ведь представляю я вовсе не ласкающего себя офицера Хендерсона.

А Бронсона.

— Вынужден не согласиться. — Он приближает свое лицо к моему, его глаза обжигают меня жаром. — Просто называю вещи своими именами.

Его черты лица немного омрачаются, словно он зримо борется с чем-то, о чем я не осведомлена.

— Ведь о мужчине, губы которого касались частей твоего тела, не скоро забудешь. — Его горячее дыхание обдает мои губы. — И, рыжая?

Я не решаюсь ответить, пока его губы находятся на расстоянии одного выдоха.

— Если я буду тем мужчиной, который вернется домой, чтобы еще раз подрочить после вкушения тебя, то будь уверена: ради этого стоило похлопотать.

Приоткрываю губы, чтобы отругать его за грубость, и тут он отрезает:

— Будешь притворяться, что не завелась от моих слов? — при каждом произнесенном слоге его губы слегка касаются моих. — Может, ты и считаешь меня невежественным, но я тебя все равно привлекаю, рыжая, о чем тебе известно.

К черту его. Из-за него нервные окончания в моем теле находятся настороже. Я в курсе, что он дразнится и что мне следует просто махнуть на все рукой. И это будет разумно.

К несчастью, одно его присутствие подрывает меня и мое чувство самосохранения. Та вздорная часть меня вырывается наружу, побуждая действовать. Я прижимаюсь к его рту в упоительном поцелуе, наполненном в основном гневом, но и вожделением, которое не хочется признавать.

Сжимаю в руках его рубашку, чтобы удержать на месте, и на обуревающее эмоциями мгновение, потрясение заставляет его замереть. Но лишь на долю секунды.

Он не уступает мне в ярости: его губы разжигают во мне жажду удовлетворения. Мой язык переплетается с его языком, и между нашими телами раздается гулкое рычание, поднимающееся откуда-то из глубин его груди.

На этот раз все иначе. На этот раз поцелуй походит на состязание в упрямстве, под которым таится желание, которое ни одна из сторонне хочет признавать. Мы не желаем признавать притяжение, что, кажется, все крепчает и крепчает все те разы, когда мы вместе.

Пальцы Бронсона погружаются в мои влажные волосы, крепко сжимая пряди, словно желая заявить о своих правах. Он использует их, чтобы изменить угол наклона и углубить поцелуй. Его борода царапает мою кожу, и эта грубость усиливает мое возбуждение.

Мои соски твердеют под маечкой. Когда мои руки, сжатые в кулаки, натягивают его рубашку, чтобы притянуть ближе, он предоставляет мне то, чего я безмолвно требую. Прижавшись грудью к твердой, неумолимой поверхности его груди, я сжимаю его бицепсы с отчаянием, которого прежде не испытывала. Выгибаясь и извиваясь, я жажду быть еще ближе без всяких барьеров в виде одежды между нашей плотью.

Он опускает одну руку на мою талию, его мозолистые пальцы пробираются под подол майки, чтобы провести по коже чуть выше шортиков. Я ахаю, и он отпускает мой рот только для того, чтобы захватить мою нижнюю губу между зубами. Он слегка прикусывает ее, и, клянусь, я чувствую, как между бедер начинает тянуть от желания, а я еще больше намокаю.

Когда он освобождает немного пространства между нашими телами, отрывая свой рот от моего, я мгновенно огорчаюсь от потери. Прежде чем я успеваю податься к нему и вновь зацеловать его, он натягивает ткань маечки на моей груди. Соски упираются в хлопок, и он проводит большим пальцем по одной тугой вершине.