Книга Две хризантемы, страница 17 – Рико Сакураи

Советник понимал: если не принять радикальных мер, то государство придет к тому периоду, когда император будет считаться фигурой чисто формальной, не принимающей ни малейшего участия в руководстве страной. Сёгун же сосредоточит в своих руках всю власть, фактически став единовластным правителем. Кто знает, что захочет предпринять Тоётоми? Возможно, избавиться от императора Гендзи и самолично сесть на трон Аматэрасу…

Фусю сделал глоток чая, по телу распространилось живительное тепло. Он почувствовал, как снова заныли ноги, поэтому встал и прошелся по комнате. На столе лежали подарки просителей, его слабость к драгоценностям хорошо известна при дворе. Советник скользнул по ним взглядом и чего только не увидел: коробочки с сапфирами, изящное женское ожерелье для жены, перстни, мужские броши.

Но более всего советнику пришелся по душе перстень с бриллиантом, преподнесенный Мунихирой.

Слух госпожи Аояги услаждала мелодия, которую наигрывал на бива придворный поэт-музыкант. Молодой человек был хорош собой, а вдовствующая императрица – еще свежа и красива. После смерти императора прошло почти четыре года, Аояги достойнособлюдала траур и не предавалась светским увеселениям.

Теперь же она любовалась юношей.

Наконец это занятие наскучило вдовствующей императрице, она приказала принести кисточку и тушечницу, дабы написать письмо Нобунаге. После ее последней встречи с князем минул почти год. Госпожа Аояги часто вспоминала о Нобунаге, а еще более о периоде молодости…

Женщина обмакнула кисточку в тушь и вывела на рисовой бумаге:

«Господин Нобунага…»

Затем она задумалась: и что же потом?

Аояги закрыла глаза, молодой Нобунага предстал перед ней как наяву – сильный, смелый, умевший добиваться поставленной цели. Возможно, поэтому покойный император и приблизил его к себе. Расчет был простым: Нобунага происходил отнюдь не из знатного рода Оды, чего весьма стыдился. И как всякий человек его положения, старался во что бы то ни стало подняться по социальной лестнице. Покойный император ловко использовал желание молодого самурая добиться богатства и положения в обществе. Он приблизил его к себе, осыпав милостями, взамен же получив безграничную преданность.

Иногда Аояги думала, что ее благоволение к Нобунаге входило в планы императора. Ее покойный супруг не был ревнив, да и потом, помимо августейшей особы из внутренних покоев^[13], у императора было пять наложниц. И на платонические увлечения своей супруги покойный император смотрел снисходительно, рассудив, что это никому не принесет вреда.

Аояги снова обмакнула кисть в тушечницу и продолжила письмо:

Госпожа Аояги исповедовала буддизм, так же как все императоры страны в течение почти трехсот лет. Вдова давно не посещала храм Энряку-дзи, после смерти императора она была там всего лишь один раз, чтобы попросить Будду отправить душу ее супруга на Чистую землю.