Онлайн книга «Две хризантемы»
|
Неожиданно за его спиной послышался шорох… Князь напрягся: неужели наемный убийца в стенах самого императорского дворца?.. Увы, но за последние несколько лет у него значительно прибавилось врагов, готовых заплатить любые деньги за его смерть… – Господин Нобунага, – раздался вкрадчивый голос. Князь безошибочно определил, кому он принадлежал. – Приятная встреча, советник Фусю. Сановник появился из тени дерева и поклонился. – Вы готовы встретиться с императором? – поинтересовался он. – Да, безусловно… – Тогда идемте, я провожу вас. Император в прекрасном настроении, я убедил его, что личные симпатии не подвластны регенту. – Значит, император поставит печать на документе,подтверждающем мои права? – беспокоился князь. – Конечно, на тех условиях, о которых мы говорили. Но если вы пожелаете изменить их со временем… – Советник, – перебил его князь, – я служил покойному императору. Мое слово – слово самурая! Фусю остановился и примирительно поклонился: – Я не сомневаюсь в вашей чести, господин Нобунага. – И правильно делаете, советник! – резко заметил князь и надел шлем. После непродолжительной перепалки они проследовали к Серебряному павильону и поднялись на нижнюю веранду, защищенную от изнуряющего зноя кроной разросшихся деревьев. Нобунага почувствовал, как его обдало прохладой и ароматом цветов. Посредине веранды сидели три молодые девушки и наигрывали на бива[8]приятный протяжный мотив. – Эту мелодию сочинил сам император, – пояснил советник. Князь лишь одобрительно кивнул в ответ. Он любил музыку, несмотря на свой жестокий и воинственный нрав, – ничто прекрасное ему не было чуждо. Но сейчас Нобунагу заботила встреча с Гендзи, которого он в последний раз видел еще при жизни покойного императора, и многое с тех пор изменилось. По мере того как Нобунага в сопровождении советника Фусю поднимался на второй этаж павильона, до его слуха доносились стихи. Наконец перед ними открылась просторная веранда, украшенная множеством серебристых гирлянд, которые оплетали деревянные колонны, балки, свисали с потолка подобно блестящему дождю… Молодой придворный поэт в кимоно цвета акации декламировал свои сочинения перед Гендзи, его матерью, вдовствующей императрицей Аояги, и несколькими придворными. При виде советника и князя он ретировался, удалившись вглубь веранды. Госпожа Аояги невольно улыбнулась и, делая вид, что обмахивается веером, слегка прикрыла им лицо. Внутри Нобунаги поднялись давно забытые чувства – Аояги была по-прежнему прекрасна, несмотря на то что накануне минула ее тридцать четвертая весна. Кимоно бледно-розового оттенка, расшитое кистями гиацинта, придавало женщине некую девичью свежесть; ее черные блестящие волосы, ниспадавшие на плечи, струились подобно великолепному водопаду. Князь невольно вспомнил, как боготворил молодую императрицу, восхищаясь ее красотой, умом, умением вести беседу и порой направлять помыслы императора в нужное русло. Ему не хотелось признаваться, что своей преданной службой династии он обязан преждевсего прекрасной Аояги. Советник Фусю сделал несколько шагов вперед и почтительно поклонился. – Небесный государь, явился господин Нобунага с нижайшей просьбой, – негромко сказал он. Император пристально воззрился на просителя. В свою очередь, князь заметил, насколько ему знаком этот взгляд – Гендзи был как две капли воды похож на покойного императора-отца. |