Онлайн книга «Непреодолимое желание влюбиться в своего врага»
|
Он знал, что хотел сделать. Но сомневался, что настолько развратен. Фейрим была рядом. Это неправильно. Это непристойно. Он настолько развратен. Он наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, сначала убеждая себя, что должен убедиться, что она не проснется, пока он удовлетворяет свои физиологические потребности. Ничего он и не делал: просто физиология. К ней это не имело отношения. Он смотрел на ее руку, свисающую с дивана, на Знак. Он – к своему стыду – представлял, как эта рука скользит по его пенису, просунув под одеяло руку и начав выполнять такие же движения. Он наблюдал, как она дышит. Он сжимал руку крепче и расслаблял ее в том же ритме, в котором поднималась и опускалась ее грудь. Он думал о том, как шероховатая кожа ее ладони прикасается к чувствительной коже его возбужденного пениса. Думал о ее пальцах, описывающих круги на его головке, повторяя то же самое под одеялом. Думал о ее губах, покрывающих поцелуями его пенис от основания до верха и потом раскрывающихся… Боги. Какой он отвратительный. Какой гнусный. Она только что спасла ему жизнь и, измученная, уснула рядом, и так он отплатил ей? Он продолжал фантазировать. Ее губы – ее язык, который она так мастерски использовала против него в словесных перепалках – скользнули вверх по его члену. Тот сладостно вздрогнул, оставив на костяшке пальца капельку предэякулята. Как же ему было стыдно. Его пенис пульсировал. Он представил, как ее дыхание касается влажной головки. И начал ритмично двигать бедрами. Совершенно возмутительно. Ему следовало остановиться. Он попытался. Увидел в темноте очертания ее бедра. Снова скользнул рукой вниз и вверх. Погрузился в новую фантазию: вот его губы касаются внешней стороны ее бедра, он целует и покусывает нежную кожу, двигаясь к внутренней стороне ее ноги, его губы становятся влажными, когда он поднимается выше. Оттягивает в сторону ее нижнее белье. Погружается в нее, пробует на вкус, упивается ее возбуждением, размазывает его по губам и подбородку. Чувствует давление ее бедер, обхватывающих его голову. Фейрим вздохнула во сне. Он вообразил, что она раскрыла губы из-за того, как двигался его язык. Его охватила дрожь. Он заскользил рукой, приближая финал. Свободной рукой вцепился в простыни, что-то схватил – все равно что, – чтобы вытереть сперму. Нашел обрывок салфетки. Сдержал рвавшийся наружу стон. Под его сомкнутыми веками мелькнула белая вспышка. Оргазм взорвался вспышками вины и удовольствия.Он пережил его молча, изливая семя в салфетку. Когда волны удовольствия и вины затихли в его кулаке, он уставился в потолок. Восстановил дыхание. Обнаружил, что его лицо пылает. Он стер следы своего позора с пениса и заметил, что салфетка была той самой салфеткой. И понадеялся, что Фейрим больше не понадобится ее рисунок. Боги. А ее отец назвал его порядочным. Боги. Все нормально. Все должно быть в порядке. Никто не видел, как непристойно он вел себя, оставшись один. Из этого не могло выйти ничего плохого. Единственная проблема заключалась в том, что теперь он не сможет избавиться от видений, главной героиней которых была Фейрим и которых не должно быть. Он знал, что захочет, чтобы эти видения вернулись. * * * Званый ужин состоялся через четыре дня после злополучного появления Озрика на пороге дома Радии и Росберта. Сад за домом превратили в зеленую с золотом беседку, освещенную парящими в воздухе лампами. Собралась большая шумная компания друзей и родственников Фейрим: все ели, пили, танцевали. Наслаждались очарованием идеального июньского вечера. Вдыхали ароматы цветов из оранжереи. |