Онлайн книга «Непреодолимое желание влюбиться в своего врага»
|
Это было неправильно и чувственно. Щеки Фейрим вспыхнули. Озрик понял, что судорожно сглотнул. Внезапно глазам стало недостаточно видеть, губам нестерпимо захотелось прикоснуться. Больше они не обменивались дыханием, потому что оба перестали дышать. Над ними висела изувеченная шрамами луна. Лунный свет мягко падал на раскрасневшиеся щеки, на прядь волос, которая прилипла к губе Фейрим. Ее глаза сияли как звездное небо. Ветер кружил вокруг сухие лепестки лаванды и, подобно соломе, уносил прочь. Фейрим отвела взгляд и отстранилась. К ней вернулась ее обычная невозмутимость, но вместе с ней появилась и непривычная уязвимость. Она завернулась в дорожный плащ, бросила на Озрика прощальный взгляд и скрылась, не попрощавшись. Озрик подождал, пока она исчезнет за поворотом, прежде чем последовать той же дорогой к путеводному камню. Он не торопился: после встречи с Фейрим он ощущал особое недомогание и ему требовалось время, чтобы с ним справиться. Какой же колдовской притягательностью обладают бездонные темные глаза. Как жаль, что эти глаза – ее. Глава 8. Положение обязывает Аурианна Целителям удалось стабилизировать состояние трехсот из четырех сотен детей, которых доставили в Лебединый камень во время вспышки оспы Платта. Остальные пациенты находились в палате четырнадцать, бывшем кафетерии, переоборудованном, чтобы вместить сотню больничных коек. Все они были заняты пациентами с одинаковыми симптомами – лихорадкой и поражением головного мозга. Только благодаря самоотверженности и непоколебимой вере Целителей больные оставались живы. Аурианна всегда считала эмоциональную саморегуляцию одной из своих сильных сторон, но чем больше разрасталась эпидемия, тем сложнее ей становилось прибегать к обычным стратегиям – подавлению[55]и раздельному мышлению[56]. В тот день во время ее смены в четырнадцатой палате девочка, которой было не больше четырех лет, покрытая корками, в полубессознательном состоянии, так схватилась ручкой за пальцы Аурианны, что та не смогла сдержать слез. Аурианна убедилась, что никто не смотрит, опустилась на колени у кровати девочки и прижала к себе ее измученное тело. Она должна работать. Она нужна другим людям. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, – и ощутила во рту привкус антисептика и тошнотворный запах болезни – смахнула слезы, сжала еще раз руку девочки и направилась к следующему пациенту. Аурианна трусливо решила не запоминать данные пациентки; она не хотела замечать ее отсутствие, если девочки уже не будет в палате к ее следующей смене. Аурианна замечала признаки выгорания и у других. Лорелея, глава педиатрического отделения, всегда была невыносимо веселой. Но в тот день она выглядела усталой, двигалась как автомат и отчитывалась перед Занти с несвойственным ей бесстрастием. Сама Занти, которая работала в смене с Аурианной, едва не кипела от гнева. Она слушала отчет Лорелеи, не прерывая осмотра пациентов. Увядшая кожа на ее щеках подрагивала, когда Занти стискивала зубы. Она обычно легко выходила из себя. И ее попытки сдерживать гнев беспокоили Аурианну куда больше, чем вспышки раздражения. Их смена закончилась в семь часов вечера. – Пойдемте, – предложила Занти, когда они с Аурианной заполнили документы и передали смену. – Давайте возьмем еду и поужинаем в моем кабинете. |