Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 22 – Нана Кас, Мари Кир

Первый разворот испещрён убористым почерком, похожим на паутину из чернил. Хроника? Исповедь? Я склоняюсь над страницей, почти касаясь её носом, и вглядываюсь в выцветшие рукописи. Даты относятся к концу XV века. С трудом разбирая слова, я постепенно погружаюсь в бесконечные повествования о земельных спорах, о постройке усадьбы, о рождении и смерти давно истлевших предков…

И натыкаюсь на запись, от которой перехватывает дыхание.

«…Привёз он из своих странствий не только диковинные ткани, но и некое устройство, кое назвал Хранителем Времени. Утверждал, что собрал его в пути по найденному в походе рисунку и тот способен уберечь род наш от ошибок, ибо заключает в себе память о грядущем. Не виданный ранее хронометр. Сие есть чистое колдовство, говорил я ему, но он рассмеялся в лицо моё…»

Мои руки задрожали, едва не повредив хрупкие страницы. Я лихорадочно перелистываю в поисках продолжения с такой поспешностью, что старинная бумага хрустит под пальцами.

Записи мелькают, как в кошмаре: рождения, смерти, свадьбы, ссоры. Ищу одно слово, намёк. И нахожу снова, спустя десятилетия, в записи другого автора. «…Одержимый безумными идеями отца, он проводил дни и ночи у Хранителя. Говорил, что слышит в тиканье голоса предков и шёпот ещё не рождённых потомков. Жена его, Изабелла, скончалась в тоске и забвении, а он, ожесточившись, совсем заперся в башне. Сегодня утром нашли его мёртвым. Лицо его… было искажено ужасом, будто он узрел саму гортань ада, а механизм… разбит вдребезги. Словно что-то вырвалось из него наружу».

С каждым поколением история повторяется с жутким постоянством. Кто-то из Крыловых, отчаявшийся, честолюбивый, одержимый, обращался к «Хранителю», пытаясь переписать прошлое или украсть знание о будущем. И каждый раз это заканчивалось кровавой трагедией: насильственной смертью, безумием, исчезновением. Упоминания о механизме с годами становятся всё туманнее, словно потомки боятся не только прикасаться к нему, но и вписывать в хроники. Его пытались расплавить, утопить, прятали в склепах… Но он всегда возвращался, как бумеранг рока, находя нового одержимого хозяина.

И вотпоследняя запись, сделанная рукой, которую я уже знала. Почерк Киллиана, но более размашистый, полный отчаянной энергии.

«Отец запретил даже подходить к фамильному склепу, где он спрятал его от меня. Но я должен починить Хранитель и исправить то, что нельзя исправить. Воспользоваться силой ещё раз. Ради Елены. Я должен вернуть её… Я готов заплатить любую цену».

Его первая жена? Тот самый «груз прошлого», о котором говорила Марта, что он отчаянно пытался снять с плеч? Значит, Киллиан уже активировал механизм, чтобы вернуть свою возлюбленную? Но вместо этого… призвал меня? Или это ещё не произошло? Не понимаю…

Вдруг ощущаю чьё-то присутствие. Но шагов я не слышала, не видела движения в полумраке. Моя спина напрягается от ожидания, и я с трудом преодолеваю оцепенение, чтобы поднять голову от книги.

В дальнем конце библиотеки, в самой густой тени между стеллажами, стоит фигура. Высокая, тёмная, неестественно неподвижная. Очертания размыты, будто человек застрял в мареве горячего воздуха.

Паника сжимает моё горло стальным обручем. Я стараюсь не двигаться, подавляя животное желание бежать, кричать, спрятаться.