Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 20 – Нана Кас, Мари Кир

— Садитесь, — говорит она, указывая на скамью у стола. — Выпейте травяного отвару. От нервов и дурных мыслей помогает.

Это настолько неожиданно и так выбивается из всей предыдущей атмосферы, что я послушно опускаюсь на скамью. Женщина наливает в глиняную кружку мутноватого золотистого настоя и протягивает мне. Я делаю маленький глоток, даже не задумываясь о возможных последствиях. Жидкость горчит, отдавая терпким послевкусием полыни, но она тёплая и, на удивление, не вызывает опасений.

Марта садится напротив, сложив на столе свои узловатые руки, и смотрит на меня пронзительным взглядом.

— Вы не она, — произносит она тихо.

Кровь моментально стынет в жилах. Я чуть не роняю кружку, когда пальцы немеют.

— Я не понимаю… о чём вы… — мой голос предательски дрогнул.

— Не травите душу господина притворством, — продолжает она, не обращая внимания на мои жалкие попытки отрицать очевидное. — Он и так несёт свой крест. Горе его велико, хоть и сокрыто глубоко. А вы пришли на её место, но душа у вас другая. Старая. Уставшая. Я вижу.

Полностью онемев,я не чувствовала почвы под ногами. Эта женщина видит меня насквозь. Она говорит спокойно, без страха и осуждения, будто речь шла о смене времён года.

Старая? Разве душа может быть старой? Стоп. Не за то цепляюсь.

— Кто вы? — Вырывается из меня отчаянный стук в запертую дверь, за которой могут быть ответы.

— Я вижу призраков, что ходят за людьми, тени их поступков и обещаний. И за вашим ликом тянется их нескончаемая череда, дитятко. Вы принесли их с собой.

— Я просто… прочитала письмо. Старое письмо…

Марта качает головой, и в глубине её мудрых глаз мелькает бездонная жалость.

— Слова, дитятко, имеют силу. Особенно старые, написанные кровью сердца. Вы разбудили то, что должно спать вечным сном. Теперь придётся отвечать.

— Отвечать за что?

— За прошлое, — твёрдо говорит она. — Его нельзя изменить, как нельзя повернуть вспять реку. Его можно только прожить и понести расплату.

Слова няни повисают в воздухе невидимыми цепями. В её голосе безжалостная уверенность в неотвратимости судьбы. Принять расплату? Мне? Звучит как окончательный приговор, вынесенный задолго до моего рождения. И это осознание пугает больше всего.

— Чью расплату? — выдыхаю я, цепляясь за последнюю соломинку здравого смысла. — За что?

Женщина медленно отставляет глиняную кружку и заглядывает мне в глаза с таким видом, будто я спрашиваю, почему солнце встаёт на востоке.

— Род старый. Грехи его глубоки. Время от времени является морок, чтобы напомнить о долге. Нынешний недуг на вас. Потому что вы пришли на смену той, что не выдержала.

Значит, Алисия была не жертвой бытового убийства? Её смерть не случайность? Это был… устоявшийся ритуал? Расплата за старые, позабытые всеми грехи?

Ледяная дрожь сковала меня в тиски страха перед неизвестным. Моё рациональное сознание отчаянно кричало, что это дикие суеверия, бред старой женщины. Но я-то сама провалилась сквозь время, ведомая словами из прошлого. После этого любая магия казалась единственно возможным объяснением.

— Что мне делать?

— Бежать бесполезно, — качает головой Марта. — От судьбы не убежишь. Нужно встретить тень с чистым сердцем. Может, тогда круг разомкнётся.

Быть невинной? Принять свою роль не как кражу, а как миссию? Искупить чужие грехи вместо Алисии?