Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 17 – Нана Кас, Мари Кир

Самым сложным оказалось управиться с приборами. Вилка и нож в моих и одновременно чужих, изящных руках чувствовались инопланетными предметами. Настоящая Алисия, выросшая в аристократической семье, вероятно, обращалась ими с бессознательной грацией. Я же колола вилкой ветчину, словно гарпуном, а нож противно скрипел по фарфору, заставляя вздрагивать от визгливого звука. Каждый неверный жест казался мне оглушительным предательством, кричащей вывеской «Самозванка!», и не унимал страх быть пойманной и убитой на месте.

Ем медленно, растягивая время. Пока пальцы борются с непослушными столовыми приборами, мой разум лихорадочно работает. Симуляция амнезии даёт карт-бланш на незнание, но я не могла вечно прятаться в комнате под предлогом болезни. Мне нужно осмотреть дом. Найти ларец или механизм с совой, единственную ниточку, связывающую с моим миром, ключ к разгадке моего нахождения здесь и шанс найти путь назад.

— Марфа, — начинаю я, когда женщина заглядывает через некоторое время, так и не услышав зов, — я хочу немного прогуляться. Чтобы освежить мысли. Вы не могли бы показать мне особняк? Боюсь, я заблужусь одна.

Она с готовностью соглашается. Моя «болезнь» явно делает меня в её глазах более покладистой и милой особой, чем прежняя капризная Алисия, чьи причуды, судя по дневнику, хорошо известны прислуге.

Экскурсия всё ещё напоминает мне прогулку по дорогому музею, где все экспонаты можно трогать, но за тобой пристально следит смотритель. Марфа показывает гостиные с золочёной мебелью и зимний сад с экзотическими растениями. Всё роскошно и на удивление безжизненно. Нигде не было видно и намёка на личность хозяев: ни разбросанных книг на столах, ни забытой вышивки,ни потёртого любимого кресла у камина. Казалось, здесь не живут, а лишь ожидают начала следующего официального приёма.

Наконец мы подошли к двум высоким дубовым дверям с бронзовыми ручками в виде замысловатых спиралей.

— А это библиотека господина, — почти шёпотом сообщает Марфа, будто боясь потревожить кого-то внутри. — Он не очень-то любит, когда сюда входят без спроса.

Моё сердце ёкает. Библиотека.

— А… можно мне заглянуть? Хоть на минутку? — прошу я, делая максимально умоляющие глаза. — Может быть, знакомые книги… или просто запах… помогут памяти вернуться.

Марфа заметно колеблется, её пальцы сжимают край фартука. Но жалость ко мне вновь перевешивает страх перед гневом хозяина.

— Только тихонечко, сударыня, и совсем ненадолго, — уступает она, понизив голос до заговорщического шёпота. — Пока господин Киллиан в саду. И, не дай бог, пальцем ничего не троньте, слышите?

С усилием она отворяет тяжёлую дверь.

Воздух в библиотеке иной. Пахнет не просто старым деревом и воском, а целой историей: пылью веков, дублёной кожей переплётов, высохшими чернилами и чем-то ещё… металлическим, щекочущим ноздри.

Помещение огромное, подобное собору, где в нишах вместо святых покоятся фолианты. Высокие дубовые стеллажи уходят в сумрак под самым потолком, доверху заполненные книгами. Они стоят не парадными рядами, а существуют в своём естественном хаосе: навалены стопами с торчащими закладками, разбросаны на небольших столиках для чтения, с шелестящими лентами-ляссе. Здесь царит настоящая жизнь: напряжённая, интеллектуальная, чуждая бездушной роскоши остального дома.