Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 14 – Нана Кас, Мари Кир

И словно по сигналу, появляется Марфа с подносом. Её лицо искажается от неподдельного ужаса.

— Куда это вы, сударыня? — взволнованно всплёскивает она руками, широко расставив локти и намертво блокируя выход. — Доктор покой велел! На ногах ещё ели стоите, а уже порываетесь куда-то! Никакой пользы от прогулки не будет, только новые приступы наживёте.

Женщина смотрит на меня с искренней тревогой, что все возражения застревают в горле. Спорить не просто бесполезно, а стратегически невыгодно. Вызывать подозрения у единственного человека, чьё отношение ко мне пока граничит с заботой, было верхом глупости.

Пришлось принять поражение и проглотить слова. Вечер я провела запертая в своих покоях. Но это заточение не стало потерей времени, а вылилось в мою первую репетицию.

Я медленно перемещалась по комнате, привыкая к лишнему весу платья, к новому центру тяжести и отрабатывая каждоедвижение, пока оно не начинает казаться менее чужим. А встав перед зеркалом, я вгляделась в бледное лицо незнакомки, пытаясь поймать нужное выражение. Отстранённое, уставшее от света и собственной слабости. Вид выздоравливающей женщины, а не испуганной самозванки из другого времени.

За окном ночь опустилась на особняк, бархатная и беззвёздная, словно поглотившая весь свет. Лёжа в необъятной кровати, вцепившись в одеяло, я прислушиваюсь к малейшему звуку за дверью. Каждый скрип паркета, отдалённый шорох заставляет сердце замирать.

Где-то там, в тёмных коридорах, скрывается разгадка. И я даю себе слово: завтра, чего бы мне это ни стоило, я выйду из комнаты не сломленной жертвой, а охотником, готовым идти по следу.

Утро пришло не с солнечным светом, а с настойчивым стуком в дверь. Меня выдернули из глубокого омута, где сны смешивались с обрывками моей прежней жизни, суровостью постигшей реальности и образом совы с бездонными глазами.

— Сударыня, пора вставать.

Дверь открывается, и в комнату вплывают горничные. Их движения отточены до автоматизма, словно ритуал. Одна принимается расправлять шторы, впуская бледный свет, другая несёт к кровати стопку одежды и тот самый корсет, из которого я вчера выскользнула с громким вздохом.

— Не сегодня, — мой голос звучит с непривычной твёрдостью, когда я отодвигаю протянутые руки с корсетом. — Найдите что-нибудь… попроще.

Воздух в комнате застывает. Горничные замерли, переглянувшись в полном замешательстве. Для них, выросших в мире, где узкая талия была вопросом чести, мой отказ пришёлся им не по вкусу. Младшая горничная ахнула, прикрыв рот ладонью. Марфа же смотрит на меня с немым вопросом, в её глазах растёт тревога за рассудок госпожи.

— Но, сударыня, без должной поддержки… — начинает она, но я прерываю её взглядом.

— Я сказала нет.

В итоге, после минутного ошеломлённого шёпота горничная извлекает из гардероба платье из мягкой тёмно-зелёной шерсти. Крой проще, а вместо жёсткого корсета с пластинами они надевают на меня короткий лиф, поддерживающий грудь. Он всё равно стягивает рёбра, но уже не угрожает переломить их пополам. Пальцы горничной движутся неуверенно, будто совершают кощунство. Они облачали меня в наряд с видом людей, нарушающих древний завет, с говорящим взглядом: «Так не принято».

Вскоре женщин куда-то вызвали, и я осталась одна.

Вот он, шанс. С чего бы начать? Библиотека. Согласно дневнику, именно там он стоял перед механизмом с совой.