Книга Она и зверь. Том 2, страница 114 – Maginot

– Не хотите ли узнать, что такое истинное смущение? – спросил он со смесью вызова и нежности.

Астина замерла, не находя слов для ответа.

– Что так естественно между мужем и женой? – Голос его стал чуть глуше.

Он осторожно закинул ее ногу себе на плечо, и это движение сблизило их. Тяжесть его тела, нависшего над ней, пробудила в Астине давно забытое чувство: смесь удивления с неловкостью.

Подол ее ночного платья задрался, и теперь их разделяла лишь тонкая ткань. Астине казалось, что эта материя – хрупкая нить, связывающая их напряженные тела. Одежда, все еще остававшаяся на Териоде, была последним оплотом его рассудка.

Он долго смотрел на Астину сверху вниз, а затем с настойчивостью произнес:

– Вы молчите.

– Я думаю, – ответила Астина, стараясь сохранить спокойствие.

– О чем же?

– О том, что движет вашим высочеством.

Она пыталась отвлечься от напряжения, повисшего между ними, чтобы рассуждать трезво. И казалось, разгадала наиболее вероятную причину, по которой Териод затеял эту игру.

– Если таким образом вы хотели предостеречь меня, вы в этом преуспели. Впредь я буду осторожнее. Шутки в этой теме неуместны, и я, признаю, была легкомысленна.

– Меня это не расстроило, – возразил Териод неожиданно спокойным тоном.

– Тогда почему… – начала было Астина.

– Разве не вы первая завлекли меня в эту постель? – перебил он ее.

Астина не нашлась с ответом. Териод заманил ее в ловушку.

Порой в нем и правда мелькало нечто мальчишеское, что, возможно, невольно отражалось и в ее поведении. Судя по всему, Териоду это не слишком нравилось. В конце концов, кому придутся по душе провокации человека, который младше тебя на целых шесть лет? Он ведь не догадывался о годах, прожитых Астиной в прошлой жизни.

Слегка нахмурившись, она попыталась оправдаться:

– Я… ведь не совсем это имела в виду, вы же понимаете?

– И что же вы подразумевали? – спросил он, приподняв бровь.

– Смысл ваших слов о том, что это я завлекла вас в постель, – пояснила она, чувствуя, как щеки ее начинают гореть.

– Право, вы выражаетесь так туманно, что я теряюсь в догадках, – парировал Териод с насмешкой.

Было очевидно: он поддразнивает ее за недавнюю шутку. Астина ощутила, как ее бедра, придавленные его весом, начинают неметь. Она не могла перестать думать о его горячем теле, прижимающемся к ней, что усиливало смятение.

Решив положить конец затянувшейся словесной перепалке, она сказала:

– Разве не вы, ваше высочество, отказывались от этого?

– А если я скажу, что передумал? – ответил он без малейшего промедления.

Его слова прозвучали уверенно, почти вызывающе. Страсть отражалась и в его глазах – глубоких, горящих, почти гипнотизирующих. Астина, пытаясь избежать его взгляда, подняла глаза к потолку, словно ища там спасения.

Она и представить не могла, что ситуация, начавшаяся как шутка, примет такой серьезный оборот. Но, на удивление, смущение ее было не так сильно. В конце концов, подобные чувства вполне естественны для людей, чьи жизни так тесно переплетены.

Астину поглотило желание, не уступающее его порыву.

«Нет ничего страшного в том, что это случится», – искренне подумала Астина. У нее не было причин останавливать Териода. За исключением одной.

– Ваше высочество, близость лучше разделять с тем, кого любишь, – сказала она, встретив его взгляд.