Книга Покоренная Хвороком, страница 34 – Каллия Силвер

Она осознала.

Этот крошечный момент понимания задел в нём что-то глубоко внутри — тихо, но ощутимо.

Он указал на навигационную панель, стараясь показать, что вообще произошло. Внутренний скан. Ограниченный радиус. Энергосетка нестабильна. Сильные помехи. Никаких точных координат. Никакой ясности, где именно на Анакрисе они находятся и насколько близко территории Налгаров.

Ему нужны были пища. Вода. Источники тепла.

Нужно было разведать местность.

Срочно.

Он снова повернулся к ней и жестом указал на сиденье у стены. Затем медленно, осознанно, коснулся ладонью собственной груди — и после этого её груди.

Останься.

Здесь ты в безопасности.

Он не знал как сказать ее словами безопасность. Но надеялся, что она почувствует смысл.

Её выражение изменилось. Она всё ещё была насторожена. Всё ещё напряжена.

Но… Она кивнула.

Едва заметно.

Почти незаметно.

И это — это— вызвало в нём реакцию, к которой он не был готов.

Её запах изменился снова. Стал мягче. Теплее. И даже через фильтры шлема он проникал в сознание, сворачиваясь внутри, как тепло подо льдом. Его зрачки сузились. Ладонь сама собой сжалась в кулак.

Тело предательски отозвалось внизу, в районе члена.

Он напрягся.

Нет.

Не сейчас.

Но её близость. Её запах. Этот краткий проблеск понимания, её готовность доверитьсяему — хотя бы на миг…

Это сводило с ума.

Кахин принял решение. Когда они выберутся из этого, он, без сомнений, возьмёт её для собственного удовольствия.

Он отступил на шаг, заставляя дистанцию вернуться.

Корабль нужно было спрятать. Замаскировать под камень и лёд. Заблокировать люки. Если Налгары были поблизости, они учуют металл, энергию, тепло.

Её.

Времени не было.

Но прежде всего он должен был быть уверен, что она не сорвётся снова. Она должна оставаться спокойной, пока он не вернётся. И если для этого придётся показать ей больше. Объяснять.

Прикасаться — чтобы успокоить, а не подчинить… Он сделает это.

Он прикоснулся к ней.

Не толчком и не хваткой, а ладонью. Своей голой рукой.

Тёплой. Тяжёлой. Спокойно прижатой между её лопатками, направляя её по коридору обратно — туда, где он уже запирал её прежде.

Это прикосновение прошло по позвоночнику током.

Не болью.

Не страхом.

Чем-то куда более странным.

Она вздрогнула. По рукам побежали мурашки, несмотря на ровное тепло корабля. Дыхание перехватило. Потому что в том, как он её касался, было нечто особенное: твёрдость — без жестокости, мягкость — без нежности.

Это не была ласка.

Это был контроль.

Он хотел, чтобы она шла.

И она шла.

Потому что давление его ладони говорило об этом ясно и тихо. И потому что в нём без слов звучало предупреждение: если она не послушается — будут последствия.

Она не была готова проверять, какие именно.

К тому же… она больше не боролась с ним.

Не сейчас.

Как она могла — после того, что увидела? Мир острых снежных хребтов, огненный свет, сочащийся сквозь туман, и осознание того, что они застряли. Здесь не было дорог. Не было кораблей на горизонте. Не было помощи.

Никакой надежды.

Только она. И он.

Она даже не говорила на его языке. Даже не знала, на какой планете находится, пока он не показал ей. Она была полностью — беспомощно — отрезана от всего, что когда-то знала. Любое сопротивление внутри неё висело в пустоте, не находя опоры.

Поэтому она шла.

Она чувствовала его за спиной. Слышала шаги. Ощущала вес его присутствия — высокого, бронированного, безмолвного. Но его руки… его руки были без перчаток.