Книга Тернистая звезда, страница 2 – Anevka

«Почему ты на ней не женился, а? — тоскливо подумал Рейвз. — Она ведь без ума от тебя. И это решило бы разом столько проблем! Нарожали бы детишек, а Энна постепенно выдрессировала бы из тебя респектабельного человека».

Джегг остановился под хрустальным куполом, и поднял лицо вверх. Агрессивное летнее солнце дробилась в искусно подогнанных гранях и нисходило вниз волшебным мягким сиянием. Белый священник встал рядом с чёрным и тоже посмотрел в небо.

— Ты помнишь, как на старших курсах мы ставили трагедию о Юлии Цезаре? — спросил он вдруг.

— Да, — с глубокой печалью отозвался Джегг. И ещё тогда, в юности, он должен был предугадать, что этим всё кончится. Чёрные священники с каждой проповедью, прочитанной властолюбцу, проживают весь однообразный цикл от добрых намерений до веры в собственную избранность и непогрешимость, и это нередко заканчивается для них чёрной меланхолией. Белые же священники подвержены ловушке собственного мессианства. Даже лучшие из них. Особеннолучшие из них. Пора начинать, нельзя дольше оттягивать этот момент. Но как же тяжело! Как тяжело, когда имеешь дело не с незнакомцем, а с кем-то, кто был дорог тебе!

— Я помню, как ты был Цезарем, провозгласившим себя Божественным, а я…

— А ты нанёс мне предательский удар ножом! —шутливым движением Рейвз ткнул Джегга скипетром в бок. Скрытый в корпусе поршень привёл в движение длинную иглу, без труда пробившую грубый балахон. Чёрный священник коротко вздохнул, его зрачки резко закатились под верхние веки, а ноги подломились, и Джегг медленно осел на руки однокашнику.

Рейвз бережно опустил его на выложенный драгоценным мрамором пол.

— Это было так просто, Джегг, — сказал он с нескрываемым сожалением. — Ты никогда не умел драться. Всегда слишком долго рассуждал. Слишком внимательно прислушивался к словам и эмоциям, а надо просто бить, не задумываясь. Ты снова понадеялся на свою хвалёную эмпатию, ведь так? И не заметил подвох. Но я ведь в самом деле не со зла, Джегг. Так будет лучше для всех. И в первую очередь для тебя. Ты слишком слаб. Так слаб для священника, тебе не место здесь. И дело даже не в семьях мальчишек, на которых Энна натравила тебя, как хорошо натасканного оцелота. Сказочка об их мести вполне удовлетворит нашу наивную аббатису. Но дело не в них. Они ворчат, но лояльны силе. Моей силе. Элиты достаточно припугнуть. Они ведь такие трусы, Джегг, тебе ли не знать.

Рейвз уселся на пол рядом с чёрным священником и заботливо откинул налипшую прядь волос с его вспотевшего лба. Джегг, сознание которого угасало медленнее, чем двигательная активность, едва слышно застонал. Белый священник сочувственно вздохнул.

— Ты понимаешь, дело в тебе. Думаешь, я не помню этих твоих штук с душеспасительными разговорами? Я догадался обо всём, как только ты отказался сесть в транспортник, который я за тобой прислал. Что тебе стоило, Джегг? Хотя бы один раз закрыть глаза и сделать, как говорят. Но нет, тебе необходимо добираться транзитным, бок о бок с комбайнёрами и прочим быдлом. Мы столько сил потратили, чтоб фильтровать информацию, поступающую на твой мультикуб! Но ты же считаешь себя самым умным, ты пошёл разговаривать с людьми. Разве это люди? Я знаю эту бетонную пыль новых районов на твоих сапогах. Там нет людей, Джегг. Только нелепые проститутки и наркоманы, воображающие, что могут что-то противопоставить мне. В отличие от элит, знающих своё место, эти неудачники воображают себя смелыми. Представляю, как они сбежались ябедничать на меня. Они ведь считают тебя едва ли не святым. Поборником этики и нравственности. И думают, ты выползиз своей норы, чтобы наказать священника Рейвза. Наказать за проломленную голову какого-то оборванца, посмевшего рисовать карикатуры на меня. На меня, Джегг, ты слышал? На главу Священной Миссии. На Бога.