Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 13 – Евгения Александрова

Корабль качнуло на пологой волне, когда один из соседних кораблей поменьше развернул паруса, и внутри всё нехорошо сжалось. Что ж, пусть дарханы сами пеняют на себя, что уволокли меня силой! Это путешествие обещает стать невыносимым…

К моменту отплытия в каюту начали приходить люди. Я забралась на свою крохотную койку, на которой разве что с трудом вытянешь ноги, и задвинула хлипкую штору — вот и вся преграда от других случайных попутчиков. Проклятье, надеюсь они не храпят.

Я скинула шляпу в дальний угол и скомкала тонкий грубый плед ногами, ещё не желая мириться с действительностью: мне правда придётся плыть на этот Итен и принимать чужие правила игры?

Перед глазами снова возник Тавиан: дрожащими пальцами он не мог нормально держать вилку. Брат почти никогда не рассказывал о службе подробно, всегда отделывался шутками и переводил тему. Или и вовсе щёлкал по носу, утверждая, что не доросла до подробностей, это для взрослых. А потом… я сама не хотела знать, с чем именно ему пришлось столкнуться во время подавления мятежа под Сеттеръянгом.

Мама, папа! Это было жестоко. И хотя отец всегда говорил, что уроки нам даны, чтобы развиваться и расти, сейчас мне не хотелось и мысли допускать, что они правильно поступили, предугадав мой побег и подсказав этому северянину, где и как меня ловить.

— Отдать швартовы, — раздалось приглушенное с верхней палубы.

Теперь потолок сотрясали множество пар ног матросов, которые под команды капитана резво взялись за управление. Я плюхнулась на подушку, набитую соломой, и закрыла глаза. Главное не разозлиться слишком сильно, чтобы не поджечь ещё и весь корабль. Что может быть хуже, чем странствовать по жуткому океану на хлипкой деревяшке, да еще и с угрозой устроить на ней пожар?

Я задышала глубоко, успокаиваясь, как учил Арон. Вот только воспоминаний о бывшем учителе мне сейчас не хватало, да?

Подтянув к себе колени, я устроилась в свое убежище в самом углу и не заметила, как снова задремала под тихий плеск волн. Пробуждение оказалось не из приятных.

Мы уже далеко отплыли, судя по всему. Солнце начало клониться к закату и светило в крохотные окна общей каюты, пробираясь даже за штору. Корабль валко шёл по волнам, и каждое мотание из стороны в сторону заставляло желудок, в котором и без того было пусто, болезненно сжиматься.

Не выдержав, я выбралась из “каюты”, отодвинула пыльную ткань и прошла, шатаясь, к двери. Не без труда тяжелое дерево подчинилось моим рукам, но я наконец вырвалась на свободу.

Ветер тут же обдал лицо, и стало капельку легче. Красно-оранжевое солнце слепило глаза. Вокруг гомонили и носились туда-сюда десяток матросов в льняных рубахах и выцветших от солнца широких штанах, где-то раздавался смех и самые низкосортные ругательства от матросов откуда-то сверху с мачт, которые терялись в натянутых полотнах парусов.

Не в такой компании я привыкла находиться, что за жестокая шутка судьбы?

Размышлять было некогда, желудок скрутило так, что я успела лишь прильнуть к высокому — по локти мне — борту и вцепиться в него руками. Однако ничего, кроме болезненных сухих судорог, так и не случилось. Ветер бил в лицо, путал волосы, выбившиеся из прически. Хорошо, что оставила шляпу в каюте — её бы унесло прочь этим ветром.

— …И что теперь? — раздался спокойный голос, когда ветер на мгновение стих. — Надо учитывать, что времена изменились. Нам нужны люди.