Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 14 – Евгения Александрова

— Да и что теперь, каждую цыпочку хватать, лишь бы угодить императору?

— Смотрите-ка, кирия тут на палубе, — донеслось издалека чьё-то хриплое, и разговор прервался с коротким смешком.

Я предпочитала не поворачиваться и не обращатьвнимание. Всё равно ничего не видела кроме мутного горизонта, да и смысл их слов доходил с трудом. Мне было так плохо, что единственное, что я могла ответить — это послать их всех в бездну… Или вот в эту морскую пучину, что так и жаждет сожрать случайных путников: вон как пенится и бурлит под бортом вода.

Снова стало мутно и тошно, и я пыталась дышать, чтобы стало легче.

— Эй, Патрик, воды принеси, — раздался знакомый голос.

— Сейчас, сентар де Ларс, мгновение, — шустро ответили следом.

Ишь ты какой, сентар де Ларс! Конечно, дежурит неподалеку от кают, чтобы “драгоценная госпожа” снова не творила глупостей и не сиганула за борт? В этот раз пусть не надеется. Моя жизнь мне дорога, и я не расстанусь с ней от простого отчаяния.

“Сентар де Ларс”. Ну надо же.

И всё-таки любопытно… Мои мысли перекатывались в голове, как всё внутри от бесконечной качки. Если к этому Бьёрну обращаются так уважительно… может, он не посыльный от дарханов, а хоть кто-то поважнее? Конечно, он маг, и одним этим заслужил себе особое положение, но стало интересно узнать о сероглазом что-нибудь еще. Если сопротивляться бесполезно, надо хоть воспользоваться ситуаций и развернуть её себе на пользу.

— А вы, любезная кирия, не лгали насчёт качки, верно?

Бьёрн небрежно облокотился о борт неподалеку: боковым зрением я видела его светлые косицы, забранные с боков, которые мотались на ветру у шеи свободными кончиками, и белеющую на фоне волн рубаху, но была не в силах смотреть в лицо, подставленное ветру. Не дай боги вывернет прямо так.

Мой мучительный стон стал ответом, и я опустила лицо на кисти, которым держалась за борт. Кожу так хорошо остужал влажный и прохладный ветер, что хотелось замереть и дождаться, когда полегчает.

— Держите, пейте, — предложил Бьёрн жестяную кружку.

— Это поможет? — хрипло произнесла я наконец пару связных слов.

— Не уверен. Но вы попробуйте — и мы узнаем, — его тон был по-прежнему насмешлив, а я была явно не в лучшей форме, чтобы произвести на него впечатление.

Я всё-таки сделала пару торопливых глотков теплой и не самой свежей воды, подышала снова, отдав кружку обратно, но проклятая тошнота вернулась. Уткнувшись снова лицом вниз, я пробормотала:

— Сколько нам осталось?

Бьёрн цокнул.

— Мы всего несколько часов, как вышли,кирия ди Мори. Плавание до архипелага Итен обычно занимает не меньше пары недель от Корсакийских.

— Боги. Просто… убейте меня… — протянула я мучительно, пытаясь понять, как выжить столько времени в открытом море — а ведь это корабль почти не качает и ветер ровный и свежий.

— Позволите? — спросил вдруг сероглазый, касаясь моего запястья.

— Что, уже просите мою руку? — нервно рассмеялась я, не удержавшись от издевки и по-прежнему прижимаясь лбом к лежащей на борту руке. — Так быстро!

От мокрого дерева пахло солью и старостью. Корабль поскрипывал на волнах, и каждое его движение отзывалось противным ноющим ощущением внутри. Как же плохо. Ох… Если бы хоть кто-то был на моём месте и чувствовал то же, что и я, он бы понял, что невозможно казаться милой и обаятельной, когда желудок то и дело подкатывает к горлу.