Книга Двор Ледяных Сердец, страница 148 – Элис Нокс

Холод впивался в кожу, магия растекалась, и боль смешивалась с чем-то совсем другим.

Поцелуй не прерывался ни на секунду – он целовал меня, пока рука работала, вырисовывая узор высоко на внутренней стороне бедра.

И костяшки – твёрдые, холодные – задели.

Не там, где рисовал метку.

Выше.

Между бёдер. Через тонкую ткань белья.

Случайно… или нет?

Я вздрогнула, задохнулась.

Морфрост замер на долю секунды – пальцы застыли на коже бедра, метка недорисованная.

Потом продолжил – ещё одна линия узора, медленная, тщательная.

И снова – рука сместилась чуть выше при движении, костяшки скользнули по самому чувствительному месту.

Дольше на этот раз.

Настойчивее.

Я застонала прямо в поцелуй, бёдра дёрнулись непроизвольно навстречу его руке.

Больше не сопротивляюсь. Просто… чувствую.

Морфрост оторвался от моих губ на дюйм.

Дыхание сбилось – короткий, резкий вдох.

Грудь прижалась ко мне сильнее. Мышцы всего тела напряглись, затвердели.

– Чувствительная, – пробормотал он хрипло, и голос дрожал, срывался. – Такая чувствительная.

Пальцы вернулись к метке – вырисовали ещё один завиток на внутренней стороне бедра.

И снова – движение вверх, "случайное" скольжение костяшек.

На этот раз он не убрал руку сразу.

Задержался. Надавил слегка – через ткань, но ощутимо.

Я охнула, попыталась инстинктивно сжать ноги.

Его рука легла на моё колено – крепко, не давая.

– Не закрывайся, – выдохнул он хрипло, и в голосе звучало что-томежду приказом и мольбой. – Позволь мне закончить метку.

Он продолжил рисовать – методично, сосредоточенно.

Но каждые несколько секунд – "случайное" касание. Выше. Настойчивее.

И я чувствовала, как тело откликается – жар разливается низко в животе, кожа покрывается мурашками, дыхание сбивается.

Метка росла – узор опоясывал внутреннюю сторону бедра, поднимался всё выше.

А вместе с ней – росло что-то другое. Напряжение. Жажда. Потребность.

Морфрост рисовал дальше – линия за линией, завиток за завитком.

Мышцы его предплечья напрягались при каждом движении – я видела, как они играют под бледной кожей, как вздувается тонкая сеточка вен.

Дыхание его стало тяжёлым, неровным, рваным – белые облачка пара вырывались резче, чаще.

Он боролся с собой – я чувствовала по напряжённому телу, по сжатым челюстям, по тому, как иногда замирал на секунду, собираясь, сдерживаясь.

Ещё один завиток. Ещё линия.

Пальцы поднялись выше – туда, где метка заканчивалась.

Где начиналось самое интимное.

Провели финальную линию узора – медленно, старательно.

И тыльная сторона ладони скользнула выше. Прижалась.

Там.

Между бёдер.

Через тонкую ткань белья.

Полностью. Уверенно. Намеренно.

Я вскрикнула, выгнулась так сильно, что оторвалась от постели – грудь прижалась к его груди, бёдра к его бёдрам.

Морфрост замер.

Абсолютно неподвижно.

Только дыхание – рваное, тяжёлое – выдавало, что он жив.

Медленно, очень медленно убрал руку.

Вытащил из-под рубашки.

Поднёс к лицу.

Посмотрел.

Тыльная сторона ладони блестела в тусклом свете – влажная, тёплая.

Пальцы тоже. Мокрые. От моей влаги, что пропитала тонкую ткань.

Он застыл, глядя на свою руку несколько бесконечных секунд.

Дыхание сбилось ещё сильнее – короткий, резкий вдох, как у человека, что выныривает из воды, хватая воздух ртом.

Медленно, словно завороженный, поднёс ладонь ближе к лицу.

Вдохнул – глубоко, жадно, с закрытыми глазами.