Книга Дикая Омега, страница 77 – Ленор Роузвуд

Нужно укрытие.

Где-то безопасное.

Чтобы лечить раны.

Нора.

Найти нору.

Улавливаю запах влаги.

Сырого камня.

Тепла.

Укрытия.

Впереди — пещера.

Нагнувшись, иду на запах.

Нахожу тёмное углубление, заросшее терновником.

Протискиваюсь внутрь, сгибаясь, почти ползу.

Осторожно — не ударить её о камень.

Не разбить ей голову о свод.

Опускаю её на земляной пол.

Омега лежит неподвижно, глаза закрыты.

Грудь едва поднимается при каждом коротком вдохе.

Такая бледная.

Такая тихая.

Я наклоняюсь ближе.

Мой собственный хрип — слишком громкий.

Дыхание зверя.

Дракон, сторожащий своё сокровище.

Демон, заполучившийангела.

Жива. Она жива.

Нужно увидеть раны.

Мои дрожащие пальцы возятся с застёжками её куртки.

Не получается.

Слишком сложно.

Слишком долго.

Я просто рву ткань.

Взгляд скользит по её хрупкому телу.

Её груди поднимаются и опускаются, дышит.

Свежая кровь течёт из руки, окрашивает белую как снег кожу.

Рана намного хуже, чем порез на шее.

Слишком близко к сердцу.

Слишком близко.

Я не могу оторвать взгляд — от раны, от неё.

Она идеальна.

Мне нельзя даже смотреть.

Раздираю рукав, вырывая полосу ткани.

Сворачиваю её в тугую повязку.

Обматываю вокруг раны.

Мои руки слишком большие, слишком грубые.

Не могут завязать узел.

Не могу помочь.

Рвущиеся, злые звуки поднимаются в груди — низкое, звериное рычание.

Я откидываюсь назад на корточки, уставившись на свои ладони.

Большие.

Сильные.

Созданы для насилия.

Для разрушения.

Не для этого.

Не для помощи.

Не для спасения.

Попробовать ещё раз.

Ещё.

Сильнее прижать.

Больше крови — размазать.

Она должна морщиться, дёргаться.

Её рука болит.

Её горло болит.

Она чувствует боль.

Бесполезный, отвратительный монстр.

МОНСТР.

МОНСТР.

МОНСТР.

Я вырываюсь наружу, в тускнеющий дневной свет.

Со всей силы врезаю кулаками в ствол дерева.

Рычу.

Оскал.

Рву.

Ещё.

Ещё.

Снова.

Всплеск щепок, выгрызенной коры, содранной спины.

Ствол трескается, грохочет, сосна рушится в снег.

Бесполезно.

Я годен только убивать.

Только рвать, ломать, разрывать на куски…

Только разрушать.

Но что-то меня останавливает.

Звук.

Тихий, болезненный всхлип.

Тянется из устья пещеры.

Запыхавшись, я бросаюсь обратно.

Все в коре. В смоле. В грязи.

В лесном месиве.

Слушаю.

Одна мысль сжирает всё остальное:

Омега.

Моя омега.

Моя омега, которая меня ненавидит.

Которая смотрела на меня с ужасом.

Отвращением.

Брезгливостью.

И ведь она даже не видела моего настоящего лица.

Верно?

Паника. Я хватаюсь за маску, проверяю, что она на месте.

Есть.

Мне нужно к ней.

Снова.

К её боку.

Защитить.

Я пригибаюсь и вхожу в пещеру, сгорбленный, почти ползу.

Омега не двигается. Только дышит.

Мои зубы сжимаются.

Нельзя дать ей истечь кровью.

Она заслуживаетжить.

Она слишком долго боролась, чтобы умереть вот так.

Пальцы подрагивают, тянутся к её руке.

Надо сделать правильно.

Запах крови резанул нос, пропитал всё вокруг, пропитал меня.

Голод вспыхнул.

Я борюсь с собой. С этим зверем внутри.

Хочется наклониться ближе.

Почуять сильнее.

Попробовать.

Нет.

Придушить зверя.

Она — не добыча.

Не пища.

Она — моя.

Чтобы защищать. Беречь.

Не рвать.

Не пить.

Рву новую полосу ткани со своего рукава.

Прижимаю к её руке.

Моё лицо хмурится от сосредоточения.

Нужно быть очень аккуратным.

Очень точным.

Руки дрожат, когда я завязываю узел.

Достаточно туго, чтобы кровь перестала литься.

Но не так, чтобы причинить боль.

Не причинить вред.

Не идеально.

Но она — выживет.