Книга Крепостная, страница 93 – Марьяна Брай

— Попробуй, а коли не согласится, будем присматривать сами, - я выдохнула, поняв, что признание мое вышло куда легче, чем я себе представляла.

А представляла я, что как узнают мои подруженьки, так отвернутся от меня: уверятся, что все ради денег решила, а барину голову окружила. Но, на мое счастье, поняли они, зачем я это затеяла.

Ехать в скит Осип отказался, но и геройствоватьне стал: сказавшись больным, выходил из комнаты своей только за стол. А когда и вовсе просил принести еду в спальню.

Петр с женой «оперились», даже плечи расправили. Решили, видать, что раз не убили, так здоровье подпортили до следующего раза, коли не кончается от болезни.

— Надя, ты теперь, получается, не ко двору, - за день до нашей «свадьбы» начал разговор Петр.

Стол накрыт был как-то очень даже богато: раба Божья, крещёная и наречённая Кларой, просила то рыбы, то икорки соленой, то перепелов с черносливом. Петр потакал этой змее во всем и гонял Нюру с Глашей то на рынок, то за речку в рыбацкую деревню. А чтоб икру купить, заставил Фирса аж в Троицк гнать.

— Вам виднее, барин, - сквозь зубы ответила я, меняя тарелки перед подачей сладких пирогов на обед.

— Коли при супруге моей оставить, так я не против. А батюшке-то к чему молодая прислуга? – Петр вальяжно расселся за столом, покачивая носком ботинка батюшкино кресло. Много было в этом движении. И мне хотелось сначала с размаху размозжить об его голову кувшин с молоком, а потом рассказать, что завтра его ожидает такой сюрприз, от которого улыбаться он как минимум год не будет.

— Осипу Германовичу спину лечу то и дело. Он без меня не справится, - кротко ответила я и моментально сжала зубы, повторяя про себя, что скоро конец придет этой мышиной возне.

— Куда как справится, Надя! – посерьезнев, заявил Петр. – Завтра к вечеру доктор приедет. Я лично письмо отправил в Троицк. У нас остановится. В той комнате, где ты живешь. Так что после обеда собирай свои пожитки и иди на все четыре стороны, - глаза этого молодого тунеядца светились таким азартом, что я с трудом сдержалась.

— Как скажете, барин. Я пока могу в мастерской пожить. Николашка подвинется, - улыбка чуть коснулась моих губ, но Петр понял мои слова, как информацию о наших с этим самым Николашкой отношениях, и ноздри его раздулись, как у павиана.

— Заеду я к нему, расскажу, что ты за птица, Надя, - медленно прошипел Петр, а я глянула на его зазнобу.

Клара смотрела то на меня, то на мужнин башмак, подскакивающий, словно хозяин его вот-вот готов был пуститься в пляс, да положение не позволяло.

Все она понимала, профурсетка столичная. На нее у меня были тоже планы. Вернее, план, по которому вывести ее на чистую воду хотелось.И чтобы обезопасить усадьбу, и чтобы Петр не сильно гордился связью с француженкой.

Мстительной я не была никогда, но как представлю, что Наденька, чистая душа, хохочет, глядя с небес на его ошалелые вылупленные зенки, готова была придумывать и придумывать новые препоны его задумкам.

С тем и спать ушла. А собирать мне было нечего по сути. «Мне собраться, только подпоясаться». Уйду вроде как в мастерскую, а к обеду барин заберет и в храм отвезет.

Даже заснуть не могла полночи, представляя, как вернусь в дом полноценной хозяйкой и куда полетят перья Кларкины. И со шляп, и с ее тощей шеи.