Книга Сердце Вьюги, страница 32 – Маргарита Дюжева

— Тогда не теряй времени…и не беспокой меня. Мне нужно попрощаться, — с этими словами она закрыла глаза и обратилась к своим мыслям.

Я еще немного посидела, выплакивая оставшиеся слезы. Потом словно в тумане поднялась. Сначала на колени, потом, опираясь на стол, выпрямилась в полный рост.

Совершенно нагая и грязная, я разожгла старый очаг, забрала ведро и вышла с ним на улицу, чтобы набрать снега. А когда вернулась, паутина полностью окутала Бри и забрала ее последний вдох, превратив в кусок льда.

Я хотела переложить ее на кровать, но смогла сдвинуть с места. Из-за белой паутины Бри словно вмерзла в пол, и сколько бы я ни старалась – ничего не выходило. Поэтому пришлось просто накрыть ее плащом:

— Прости.

Слез больше не было. Внутри меня ширились холод и пустота, оттесняя все остальные эмоции на задний план.

Я выжила. Выжила вопреки всему. Вопреки предательству, жестокости, ведьминским козням. Пусть у меня не осталось ни метки Истинной, ни прежней внешности, я все еще была жива и не собиралась сдаваться.

Пусть каждый живет как хочет. Дракон пусть носит на руках мою сестру и верит в то, что именно она его судьба, Барнетта пусть пожирает чужие силы, пока не лопнет от жадности, а остальные пусть кланяются, раболепно заглядывая ей в глаза. Пусть. Это их выбор. А у меня свой. Я собиралась выполнить последнюю волю Бри и отправить на закрытый остров посреди Красной реки.

Как и любой путь, этот начинался в первых крошечных шагов.

Для начала надо было привести себя в порядок.

Мыться пришлось в большом тазу. Я накидала туда снега, сверху залила кипятком. А потом добавляла то одного, то другого, в зависимости от того нужно было остудить или сделать горячее. Воду пришлось сменить не один раз, потому что очень быстро она становилась бурой из-за засохшей крови, которую я с остервенением стирала со своей кожи.

С волосами проще — их не было. Косу я отдала жрецу, обкромсанные пряди погибли в огне, а новые еще только пробивались, колючим ежиком покрывая макушку. Поэтому не пришлось мучаться, пытаясь их разобрать и промыть. Сплошные плюсы.

Пока я мылась, паутина неспешно расползалась по дому. Она уже окутала стол, превратив его в сугроб, поднялась по стенам и белым сводом покрыла растрескавшийся потолок. Живые нити плавно тянулись к окнам, сплетались в сеть, перекрывая старые стекла. Нетронутой оставалась только дверь – паутина оплетала ее аркой, но не спешила спрятать полностью, будто ждала.

В старом дубовом комоде и правда нашлась одежда. Кому она принадлежала раньше – неизвестно, вряд ли старая Бри носила охотничьи брюки из мягкой кожи, да мужскую рубашку. Мне эти вещи были немного великоваты, но я подпоясалась и заправила рубаху в брюки. Там же нашлась выцветшая кофта, связанная из колючей шерсти. Я надела и ее.

С обувью пришлось чуть сложнее – меховые сапоги, которые носила Бри, оказались малы и больно давили на пальцы, а другие, которые я нашла в шкафу явно предназначались на широкую мужскую ногу. Пришлось крутить портянки, чтобы неудобная обувь не слетала при каждом шаге.

Паутина к тому времени уже покрывала пол, старый дымоход и потухший очаг, расползалась по лежанке, поедая окровавленный плащ, в котором меня выкинули из замка.

— Мне нужна верхняя одежда! — возмутилась я.