Онлайн книга «Синий мопс счастья»
|
Ира очень удивилась и воскликнула: – Ну ты даешь! Под золотой дождь, что ли, попала? – Не-а, – замотала головой Римма, – все от тех же богатеньких баксы. Они мне теперь платить будут. – Интересно, с какой стати? – прищурилась Ира. – Потом объясню, сейчас спать охота, – ответила подруга и унеслась. Но поговорить им так и не удалось, Римма умерла. – Борискина не называла случайно имени того богатого парня, который замыслил накормить Кирилла сильным слабительным? Ира покачала головой: – Нет, только я все равно знаю, чей он сын. – Говори скорей! – нетерпеливо воскликнула я. – А этих Касаткиных, – выпалила девушка, – врачей, у которых она собак прогуливала. Они жутко богатые, машины имеют, целых две, да не «Жигули», а иномарки. Хозяйку Наташей зовут, а самого Борисом Сергеевичем, он в институте преподает и бешеные тысячи небось с людей за поступление берет. И у них сын есть, Виталик, жутко противный, ленивый кабан. Только Римка ему постоянно угодить хотела, чуть ли не ботинки чистила. – Почему? Ира скривилась: – Надеялась уроду понравиться. Столько раз восклицала: «Эх, везет Виталику, он родителями как хочет крутит, надо ему понравиться». Скорей всего этот кретин и придумал шутку с пургеном, это в его духе, ну окончательный идиот! – Адрес Касаткиных знаешь? – Они в башне живут, во втором доме ихняя квартира, ни номера, ни этажа не знаю. – Спасибо, – кивнула я и встала, – если еще возникнут вопросы, приду. – Ладно, – кивнула Ира. – Эй, а деньги? – Какие? – Римкины. Вы же их, наверное, заберете? – Почему? – Ну, не знаю, – растерялась Ира, – они не мои, куда их девать? Ленке отнести? Я взяла девочку за руку. – Послушай, вы, наверное, с Риммой очень дружили? – Крепче сестер. – Она тебе доверила накопленное и умерла. Мне кажется, Римма бы не хотела, чтобы с трудом заработанные ею средства пошли на выпивку для матери. Думаю, она отдала бы их тебе. Похоже, ты девочка разумная… – Я не курю и не пью, – быстро сказала Ира, – а Нюся у меня по глупости получилась, но я совсем не жалею, люблю дочку сильно, ради нее учиться пойду, на парикмахера. Как вы считаете, правильно? – Отличная работа, – одобрила я, – с ремеслом в руках никогда не пропадешь, всегда на кусок хлеба заработаешь! Ира прижала к себе конверт. – На квартиру копить стану. А то, может, наши бараки снесут и нам жилплощадь дадут, отдельную, давно разговоры идут. Брату с женой однушку и нам с мамой. Вот жизнь пойдет! Я в салоне работаю, там и зарплата, и чаевые. А мамонька Нюсю воспитывает. Вот оно, счастье! Я кивнула: – У тебя обязательно все будет хорошо. Башни из белого кирпича выглядели не слишком богато. Скорей всего их возвели в начале 80-х, и тогда они считались суперэлитным жильем, но сегодня строят более шикарные хоромы, подъезды в которых отделывают натуральным камнем и дорогими породами дерева. Я же сейчас стояла в самом обычном, не слишком просторном вестибюле. У окна за письменным столом восседал крепкий старичок с газетой. Увидев незнакомую женщину, он отложил шуршащие страницы и бдительно осведомился: – Куда идем? – К Касаткиным. Пенсионер, потеряв ко мне всякий интерес, потянулся к отложенному изданию. – Уж извините, – помешала ему я, – Наташа называла номер своей квартиры, да я позабыла… – Сто десять, – перебил меня старичок, которому не терпелось вновь погрузиться в интересную статью, – тринадцатый этаж. Перед тем как позвонить в дверь, я посмотрела на телефон. Часы показывали половину восьмого вечера. Будем надеяться, что Наташа, Борис Сергеевич и Виталий мирно смотрят телевизор. Я нажала на красную кнопочку. За дверью моментально раздался разнотональный лай. Одна собака обладала меццо-сопрано, вторая вела теноровую партию, изредка голоса сливались и вместе издавали довольно чистое ля. – Ваще, блин, – вплелся в хор раздраженный баритон, – сколько ждать-то можно! Дверь распахнулась, на меня пахнуло дорогим одеколоном и чем-то непонятным, сладким, конфетным. В просторной прихожей высился огромный парень. Смуглое, хорошо накачанное тело обтягивала футболка с портретом Масяни. Самая популярная Интернет-героиня России улыбалась во весь рот. Через всю майку шла надпись «Massianja». Вот уж глупость давать это имя в латинской транскрипции, иностранцам скорей всего неизвестно, кто такая Масяня. И вообще, имена собственные, перетолкованные на чужой язык, подчас выглядят совершенно дико. Не так давно Кирюшке задали перевести дома текст из немецкой газеты «Цайт». Я ничем не могла ему помочь, потому что не обучена иностранным языкам. Все попытки мамочки впихнуть в дочь по очереди английский, французский, немецкий и испанский закончились ее сокрушительным поражением. В моей памяти остались лишь обрывки каких-то фраз типа «Ихь бин голодная» и «Не могу дормир в темноте» [6]. Поэтому толку от меня при выполнении заданий по немешу чистый ноль. Несчастный Кирюша почти два часа пропыхтел за письменным столом, потом вышел на кухню, швырнул словарь и взмолился: – Лампудель, помоги! – Рада бы, но ведь ничегошеньки не пойму. – Все слова перевел, а одно никак не найду. Наверное, глаз замылился. Погляди сама, а? – Ну давай, – согласилась я, – показывай слово. Палец, украшенный темно-синими пятнами, ткнул в строчку. «Yeltzin». Я принялась листать словарь, на «Y» такого слова не нашлось, на «U» и «J» тоже. На всякий случай я повторила процедуру поиска, но с тем же успехом. – Поставит мне Нелька завтра «два», – горестно вздохнул мальчик. – За одно слово? – возмутилась я. – Это же несправедливо. |