Онлайн книга «Мой генерал»
— Мы успели до дождя, благодарю вас, — холодно сказала Марина, и Федор быстро на нее взглянул. — Как себя чувствуешь-то, Мариночка? — Спасибо, отлично. — Как бок? Лицо у нее стало растерянным. Федор усмехнулся в отдалении. — Уже хорошо, спасибо большое. — А только и разговору, как ты вот на Федор Федорыча свалилася с забору! — Я… свалилась?! — Ну, конечно, — быстро сказал Федор. — Кто же еще! — Я не валилась. Я бежала от… — Тут Марина сообразила, что говорить ничего нельзя, совсем нельзя, замолчала и уставилась на жизнерадостную Валентину Васильну. — Ну ясное дело, — согласилась та, — бежала, бежала, да прям Федорычу на голову и прибежала. А, Федорыч? — Точно так, Валентина Васильна. — Да ты че, Мариночка? И в мыслях не было тебя смущать! Дело молодое, горячее, не только с забора, с луны прыгнуть можно, если миламу-то в руки! А, Федорыч? — Ясное дело, можно! — согласился Федор Тучков с готовностью. Марина стала красная как рак. — И Федорыч молодец, поймал тебя! Только чего-то ты в лесу носилась! Как будто больше и носиться негде! — Валентина Васильна выдвинулась из-за ореховой двери вся, посмотрела на дождь, покачала головой и зачерпнула в бездонном кармане семечек. — Хотите? Присутствующие вежливо отказались. Валентина Васильна нисколько не огорчилась и принялась проворно их лузгать. Шелуха полетела в лужу, в которой плавали лепестки позднего жасмина. — Ну, зарядил теперь, не остановишь! Пашка из бани незнамо как пойдет, измокнет весь! — А он в бане? — встрепенулась Марина. Почему-то ей казалось, что он бродит где-то неподалеку, может быть, прямо у Валентины за спиной стоит со своей пушкой. — В бане, в бане! Любимое место его — баня. Приедет из Москвы своей, первым делом кричит: маманя, затопляй баню! А чего ее затоплять, когда она у меня к его приезду всегда топлена? Говорит: маманя, в Москве не бани, а грех один! Вот, говорит, построюсь, тогда и баньку на участочке налажу, какую надо, а не в каких они тама парятся! Дом строит, — похвасталась нежная мать и сняла с губы гирлянду шелухи, — хозяйственнай! Жениться, говорит, хочу, маманя! А я ему — женись, сынок, только осторожненько выбирай, не сразу чтоб, а подумавши! А то подцепит такая, вроде Вероники вашей, так хоть пропади совсем! Марина открыла было рот. чтобы заявить решительный протест — в том смысле, что Вероника ни за что на свете не пойдет замуж за такую гориллу, как хозяйственный сынок Валентины Васильны, — но вовремя остановилась. — Щас бабусю нашу встретила, — после некоторой паузы задумчиво сказала Валентина Васильна, — уезжать наладилась! И полсрока не прошло, а она уезжать! Я ей — куда несет-то вас, Ирина Михална? А она — надо, говорит, мне, Валя. Невестка позвонила, беда у нее какая-то. Вот ведь как. Бабка в первый раз на курорте, а тут — на тебе! Сильный порыв ветра занес под греческий портик дождь. Марина поежилась. В желтой майке с надписью «„Спортмастеру“ 10 лет» стало холодно. Федор взял ее за руку. — Извините нас, Валентина Васильна. Марине нужно… переодеться. Пергидрольная тетка хихикнула, махнула рукой, но семечки свои не оставила, так и продолжала лузгать. — Откуда она знает про забор?! — зашипела Марина, как только они оказались в холле. — Ее же там не было! — Слухом земля полнится, — заметил Федор рассеянно, — особенно земля санаторная. Он остановился возле конторки, за которой сидела администраторша, и сделал отвратительно сладкое лицо. — Здравствуйте. — Добрый денечек! — Нам бы вот… в баню записаться, — сказал Тучков Четвертый своим самым дурацким тоном. — Можно это? — Ну, конечно! — закудахтала администраторша. — Конечно, можненько! Секундочку, я только гляну, как там у нас с желающими. Утречком хотите или вечерочком? Вечерочком, наверное, да? На этот раз Марина покраснела не сплошным цветом, а пятнами. — Да нам, собственно, все равно. Ну пусть вечерочком. — Тогда записываю сию минуточку. Фамилию и номерочек ваш? Федор сказал фамилию и «номерочек», и они с Мариной оказались записанными в сауну на «двадцать ноль-ноль». — А долго можно… париться? — Сеансик у нас четыре часа. Вы, значит, до двадцати четырех часиков можете. Никто там вас не обеспокоит, но, когда времечко выйдет, могут поторопить. — Сеансик, который сейчас идет, начался в четыре? — Совершенно точненько! И провожала их взглядом до тех самых пор, пока малиновый коридор не свернул вправо. Тут Марина выдернула у него руку, за которую он, оказывается, все время ее держал. — Что это за дикая комедия?! С баней?! — Это не комедия. Может, мне, как Павлику, страстно захотелось в баню? — Это не мои проблемы. Почему ты считаешь, что тебе все позволено? Зачем ты все время ставишь меня в какое-то идиотское положение?! — В какое именно положение? — Ты зачем-то сказал ей, что мы хотим в баню! Конечно, она решила, что мы пойдем в нее вместе! Господи, мама сойдет с ума, если только узнает, что я!.. Федор Тучков немного подумал, а потом сказал: — Ты можешь не ходить, если тебе не хочется. Я бы лично сходил, раз все равно дождь. — Да администраторша решила, что мы с тобой пойдем… вдвоем! Господи, это ужасно! Она теперь все расскажет Валентине Васильне, и пойдут слухи… дурацкие! — И что тогда произойдет? Марина как будто поперхнулась, замолчала и посмотрела на него. Черт его знает, что произойдет. Скорее всего ничего не произойдет. Просто очень страшно, вдруг мама узнает, что ее дочь-профессорша проводит время с «ухажером»! — Ты не понимаешь. Мама меня не простит. Он пожал плечами: — За что? |