Онлайн книга «После любви»
|
Там ему самое место. Пока я размышляю о географическом расположении «Саппое Rose», Фидель исследует один путеводитель за другим, в мгновение ока перед ним образовалась бумажная гора из разнокалиберных томов; есть такие, что и на прилавок не выставишь. – Этот путеводитель старый, очень старый, – комментирует старик, – 1921 года. Вряд ли он нам поможет. Но на всякий случай… – Не думаю, что «Саппое Rose» засветилось в двадцать первом году… – Ничего нельзя предугадать заранее, мадемуазель. Тем более что я уже кое-что нашел для вас. Кафе действительно существует. – Какое облегчение!.. – В разное время оно располагалось в разных местах. – Ноготь Фиделя перескакивает со страницы на страницу, с тома на том. – Подпольный тотализатор, подпольное казино, подпольный дом терпимости… – Веселенькое местечко. А героином там не торговали? – Торговали. В восьмидесятых. А в сороковых там была одна из явок бойцов Сопротивления. Впоследствии проваленная. – Замечательно. – В нем было совершено девять убийств, два из них – ритуальные, два – на почве расовой ненависти. Одно время кафе было пристанищем хиппи… – В ту пору, когда там торговали героином? – Чуть раньше… Образ «Cannoe Rose», который я нарисовала для себя – крошечная забегаловка в пять столов с дартсом и телевизором, – трещит по швам. – Неужели в его истории не было ничего более радостного? – Было. Несколько фильмов французской «новой волны»… Из тех, что называют поколенческими… Вам знаком этот термин? – Я примерно представляю, что он может означать. – Так вот. Несколько таких фильмов снимались неподалеку. – Надеюсь, это были фильмы о любви. Очередное справочное издание в руках старика только с виду напоминает путеводитель по городу. Его обложка украшена фотографиями разных людей, лица которых кажутся знакомыми и сопровождавшими меня всю жизнь, но я признаю лишь Катрин Денев и Фанни Ардан (Ума Турман, к счастью, отсутствует); мужчина, сфотографированный рядом с Фанни Ардан, мне неизвестен, может, это и есть близкий друг, о котором говорила Сальма? – Занятная книга. – Это путеводитель по местам в Париже, где когда-либо снималось кино. Здесь есть и фильмы, связанные с «Саппое Rose». – О которых вы говорили? – Да. Не все они были о любви. В основном – о том, что происходит с людьми после крушения любви. Или во время крушения любви. А еще – о героине, деятелей искусства необычайно волнует героин и другие тяжелые наркотики. Если бы их не существовало – половина картин, которые сегодня именуются шедеврами, просто никогда бы не были сняты… – Наркотики как допинг, вы это имеете в виду? – Как допинг, но главное – как тема. – Не думаю, что эта тема – основная. – Нет, конечно. Есть еще немотивированная жестокость и детские – самые яркие – воспоминания о ней. Есть еще большое ограбление поезда. Есть еще тотализатор, казино и дом терпимости… – Это тоже можно считать синонимами слова «любовь»? – С некоторыми оговорками. Вы очень умная барышня. – Просто однажды я уже видела фильм о крушении любви. И даже не один. – А я, признаться, небольшой любитель кинематографа. Продолжим? – Конечно. – Кафе использовали для встреч агентов под прикрытием несколько разведок, включая израильскую и британскую. Не избегали его и левые радикалы. Очевидно, именно в связи с этим оно было полностью разрушено взрывом и последующим пожаром. – Так его больше не существует? – Я испытываю радостное облегчение. Напрасно. – Оно существует до сих пор. – Под тем же названием? – Да. Только сменило дислокацию. Я уже говорил вам – в разное время оно располагалось в разных местах. – А теперь? Старик достает из нагрудного кармана пиджака записную книжку, вырывает из нее листок и что-то записывает на нем. – Вот адрес. – Спасибо. Даже не взглянув на бумажку, я засовываю ее в джинсы: поближе к универсальному ключу и монете Ясина. – Вы даже не спросите меня, как туда добраться? – Зачем? Вы же сами популярно объяснили мне, что в Этом городе всегда попадаешь туда, куда необходимо попасть. Пусть даже кружным путем. – Я рад, что вы заглянули ко мне, – после недолгой паузы говорит старик. – Я тоже чертовски вам признательна. – Книга сейчас будет готова. Я устрою для вас подарочный вариант… – Никаких вариантов, умоляю вас. Книга нужна мне. И только мне. Возражения напрасны: силуэт дельфина скрывается под тонким слоем бумаги с нарисованными на ней еловыми ветками и рождественскими колокольчиками. Закончив паковать книгу, старик крест-накрест перетягивает ее тонкой лиловой лентой с бумажным бантом посередине. – Готово. – Спасибо за подарок. – Приходите еще. – Непременно к вам загляну. – Все так говорят, но никто еще не вернулся. Это откровение настигает меня у выхода; я уже взялась за ручку, но все еще не решаюсь толкнуть дверь. – Нет, правда. Мне очень понравилось. Все было замечательно. За исключением кофе. – Кофе неважный, да? – На любителя. – И то заведение, которое вы так упорно искали… «Cannoe Rose». Сдается мне, оно тоже на любителя. Рука старика – пожухлая, с остро выступающими венами, пристраивается на дверной ручке рядом с моей рукой. Жест неопределенный, а потому – неприятный, что он собирается сделать? – закрыть дверь на щеколду или повернуть язычок замка, вмонтированный в ручку?.. Улица совсем рядом, за широкими окнами; я вижу деревья, растущие прямо из металлических решеток, уложенных на асфальт, вижу людей: они безучастно проходят мимо – так, как будто Libraine не существует, уличный шум не доносится внутрь магазина вовсе. Странно. Хотя – почему же странно? ведь «люди совсем перестали читать». – Какая глубокая тишина, – говорю я. – В книжных магазинах всегда хорошая звукоизоляция. Разве вы не замечали? – Я редко бываю в книжных магазинах. – Теперь положение исправится? – Надеюсь. – Вы позволите совет напоследок, милая барышня? |