Онлайн книга «Анук, mon amour…»
|
– И сквозь брусчатку пробивается трава. Все эти прелести я тоже видел. Вернемся к букинистическому. Мсье Кутарба купил его больше года назад, как вы утверждаете, под парфюмерный магазин… – Ничего такого я не утверждал. Я просто высказал предположение. – Неважно. Так вот, я был там. Ничего не отремонтировано, разор и запустение, если так можно выразиться. Вот вы, специалист, объясните мне – зачем покупать коммерческую недвижимость только для того, чтобы купить? – Откуда же мне знать? Поговорите об этом с самим мсье Кутарба. в конце концов, это его собственность. Я всего лишь агент. Посредник. – Сделка с домом на улице Музайя произошла позже? – Э-э… Много позже. – И все это время – я имею в виду время до приобретения дома на Музайя – он так ничего и не сделал с букинистическим. По-прежнему снимал квартирку на рю де ла Гранж. Странно, не правда ли? – Причуды клиентов меня не касаются. – Какую сумму мсье Кутарба вложил в покупку букинистического? – Это конфиденциальная информация. Я не могу предоставить ее даже вам. Без соответствующей санкции, разумеется. Он что, обвиняется в неуплате налогов? Он ни в чем не обвиняется. Во всяком случае – пока. Что вы знаете о бывших владельцах букинистического? – Немного. – Это, я надеюсь, не конфиденциальная информация? – Нет. Букинистический просуществовал больше пятидесяти лет. Л до этого там располагалась… кажется, лавка колониальных товаров. Специи, пряности, табак, чай… Хозяин лавки был осужден за коллаборационизм в сороковых. Типичная для того времени история. – Хотелось бы ее услышать. – Не ручаюсь за достоверность, но в самом конце Второй мировой там была уничтожена целая группа Сопротивления. Хозяин лавки донес о пятерке маки нацистам, уж не знаю, из каких соображений. После того, как его осудили, помещение некоторое время пустовало. – А потом туда въехал букинистический. – Да. – Что же случилось с прежним хозяином? – Не знаю. В Париж он не вернулся. Уже в шестидесятых он попытался предъявить права на магазин, даже заслал сюда дочь, но успехом это мероприятие не увенчалось. – Новые владельцы оказались с зубами? – Коллаборационистов недолюбливали и в шестидесятых. – А зубастые владельцы? Книжные черви… Расскажите-ка мне о них. – О них вообще мало что известно. Поначалу – довольно долгое время – букинистическим заправлял бывший экспедитор из Нанси, по отзывам – милейший человек. Впоследствии он погиб. – Убийство? – Несчастный случай. Катастрофа в Швейцарских Альпах, машина, в которой он находился, рухнула в пропасть. – И магазин остался сиротой? – Нет, конечно же… У экспедитора из Нанси оказались наследники, правда – непрямые. Но о них совсем ничего не известно… – Неизвестно или вы чего-то недоговариваете? – Если я чего-то и недоговариваю… То это касается самого магазина. Но строго между нами, мсье Бланшар. – Можете на меня положиться. – Этот магазин – не самое веселое место. С ним было связано несколько смертей, не всегда уместных. – Что вы имеете в виду? – Насильственных. Ходили такие слухи. Правда, всего лишь слухи, не более… – И где же они ходили? – У нас, в профессиональной среде. Агенты не особенно жалуют дома с червоточинкой. Этим букинистическим занималось несколько человек, но лишь мне удалось продать его. И то – только потому, что сам клиент выразил желание заполучить эти несчастные двести квадратных метров. – Клиент – это Ги Кутарба? – Да. Он был очень заинтересован в приобретении букинистического. Я бы даже сказал – он был одержим им. – Он знал о магазине что-то такое, чего не знаете вы? – Я этого не утверждаю. Единственное, чем Ги поделился со мной, – это воспоминанием о первом посещении букинистического. Когда тот еще был букинистическим. – Растрескавшаяся плитка на полу, живо напомнившая детство? – Что-то вроде того. – А вы говорили, что на сентиментального идиота Ги Кутарба похож не был. – В подробности я не вдавался. Он хотел купить магазин и предложил хорошие комиссионные. – И вы, конечно же, ничего не сказали ему о туманном прошлом магазина? И о нескольких неуместных, как вы выразились, смертях. – Вы должны понять меня, мсье Бланшар… Комиссионные были уж больно заманчивыми. – Я понимаю. – И вот еще что… Даже если бы я сообщил Ги, что букинистический – не что иное, как штаб-квартира Сатаны, – даже это не остановило бы его. Ги – человек с воображением, а если уж человеку с воображением что-нибудь втемяшится в голову… – Вы говорите о нем так, мсье Перссон… Как будто знаете его не только как клиента. – Нет-нет… У нас были сугубо деловые отношения. Конечно, я был в курсе, что он блестящий начинающий парфюмер. И моя жена без ума от его духов… Но разве это повод для сокращения дистанции? – Вы назвали его… м-м… экстравагантным. – Разве? – Назвали. – Возможно. Мне так показалось. – С чего бы это вам так показалось? – Не знаю. Просто показалось и все. Все эти его рассказы о запахах… – И когда только он успел рассказать вам о запахах? – О, это забавная история! Мы с Ги застряли в лифте… – В лифте? Каком лифте? Мы поднимались в головной офис нашей фирмы… Чтобы составить одно из дополнительных соглашений к договору – и застряли в лифте, между четвертым и пятым этажами. И промаялись в кабине что-то около двух часов. – Вы целых два часа провели в лифте и никто не пришел к вам на помощь? – Был вечер, к тому же наша сборная играла с ботами… – Это все объясняет. – Вы футбольный болельщик? – Нет. Предпочитаю шахматы. – Странно… – Что – странно? Связка «полицейский – шахматы»? – Что вы… Я к тому, что тоже предпочитаю шахматы. – Вернемся к лифту. – Да-да, конечно… Ги оказался приятным собеседником. – И о чем же вы беседовали? – О чем могут беседовать два практически незнакомых человека, оказавшиеся в клетке между этажами? |