Онлайн книга «Поступь хаоса»
|
Я с воплем отскакиваю в сторону, стискивая рану… Отползаю обратно в церковный зал… Аарон снова кидается на меня… Бьет кулаком в глаз… Моя голова дергается от удара… Я лечу по проходу мимо скамеек, обратно в центр зала… Еще удар… Я поднимаю руку с ножом, чтобы защититься от кулаков… Но лезвием вниз… Аарон бьет опять… Я ползу по мокрому полу… По проходу в сторону кафедры… И на третий раз его кулак достает до моего лица… Вышибает мне два зуба… Я чуть не падаю… Потом всетаки падаю… Спиной и головой врезаюсь в каменную кафедру… И роняю нож. Он со звоном скользит к краю уступа. Бесполезный, как всегда. — Шум тебя выдает! — вопит Аарон. — Шум тебя выдает! — Он делает шаг вперед и встает надо мной. — Когда я только вошел в это священное место, я сразу понял, что все случится именно так! — Он стоит у моих ног, смотрит на меня, его кулаки сжаты и перемазаны моей кровью, лицо — его собственной. — Ты никогда не станешь мужчиной, Тодд Хьюитт! Никогда! Краем глаза я замечаю, что Виола лихорадочно ищет еще булыжник… — Я уже мужчина! — говорю я, но ведь я упал, уронил нож, голос у меня дрожит, рука сжимает кровоточащую шею. — Ты помешал мне стать мучеником! — Глаза проповедника превратились в горящие бриллианты, Шум так пылает, что от самого Аарона чуть ли не идет пар. — Тебе конец. — Он склоняет ко мне голову. — Умирая, знай: я буду убивать ее медленно. Я стискиваю зубы. И начинаю медленно подниматься на ноги. — Давай уже, — рычу я. Аарон с воплем шагает вперед… Тянет ко мне руки… Я поднимаю голову навстречу… И тут — БАХ! — Виола бьет его по голове огромным камнем, который и поднять-то еле смогла… Он пошатывается… Но не падает: хватается за скамьи… Пошатывается снова… И не падает. Черт, он ни в какую не падает. Аарон шатается, но стоит — между мной и Виолой — и медленно расправляет плечи, огромный как башня, как страшный сон, из виска у него течет кровь, но ему плевать… Это чудовище. — Ты не человек, — говорю я. — Я ведь уже говорил, малыш Тодд, — страшным грудным голосом произносит Аарон, обдавая меня таким свирепым Шумом, что я чуть не валюсь с ног. — Я святой. Не глядя, Аарон выбрасывает в сторону правую руку и бьет Виолу в лицо: та вскрикивает и падает падает падает, спотыкается о скамью, с размаху ударяется головой о камни… И не встает. — Виола! — ору я. И кидаюсь к ней… Аарон меня не держит… Я подбегаю… Ее ноги лежат на каменной скамье… Голова на каменном полу… Из нее вытекает тоненькая струйка крови… — Виола! — Я поднимаю ее… Голова не держится, падает назад… — ВИОЛА!!! — воплю я… И тут за моей спиной раздается низкое клокотание… Это смех. Аарон смеется. — Мне с самого начала было ясно, что ты ее предашь, — говорит он. — Так уготовано. — ЗАТКНИСЬ!!! — А знаешь, почему? — Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! Он понижает голос и шепчет… Но этот шепот продирает меня насквозь… — Ты уже пал. И тут мой Шум вспыхивает алым. Алым, как никогда. Убийственно алым. — Давай, Тодд, — шипит Аарон. — Так держать! Я осторожно кладу Виолу на пол и встаю, расправляя плечи. Моя ненависть так огромна, что не помещается в пещеру. — Ну же, мальчик, — говорит Аарон. — Очисти свою душу! Я смотрю на нож… Он валяется в луже воды… Рядом с кафедрой за спиной у Аарона… И я слышу зов клинка… Возьми меня, говорит он. Возьми и используй, говорит он. Аарон раскрывает объятья. — Убей меня, — шепчет он. — Стань мужчиной. «Не оставляй меня, — говорит нож. — Никогда меня не отпускай». — Прости, — шепчу я едва слышно, хотя сам не понимаю, перед кем и за что извиняюсь… Прости… И прыгаю… Аарон и бровью не поводит, руки раскрыты навстречу мне… Я врезаюсь в него плечом… Он не сопротивляется… Мой Шум взрывается красным… Мы летим мимо кафедры к краю уступа… Я падаю сверху… Он все не сопротивляется… Я бью его по лицу… Еще… И еще… И еще… Разбивая в кашу этот жуткий оскал… Дробя на мелкие кровавые кусочки… Ненависть хлещет из моих кулаков… И я все бью… Бью… Сквозь хруст костей… И треск хрящей… Под кулаком лопается глаз… А потом я уже ничего не чувствую… Но продолжаю бить… Его кровь заливает меня с ног до головы… И мой Шум точно такого же цвета… Потом я отстраняюсь, все еще сидя на Аароне, залитый его кровью… А он смеется, по-прежнему смеется… И клокочет сквозь разбитые зубы: — Да! Да! Во мне снова поднимается красная волна… Я не могу ее сдержать… Ненависть… Я оборачиваюсь… Нож… Всего в метре отсюда… На краю… Возле кафедры… Зовет меня… Зовет… И на этот раз я знаю… Я сделаю все как надо… Кидаюсь к ножу… Тяну к нему руку… Мой Шум такой алый, что я почти ничего не вижу… |