Книга Пятьдесят оттенков свободы, страница 132 – Эрика Леонард Джеймс

Кристиан обнимает меня крепче.

– Не уходи.

– Ладно. – Я вновь прижимаюсь к его боку, потрясенная тем, что он только что так много рассказал о себе – и совершенно добровольно.

На пороге гостиной Грейс мягко заключает меня в объятия.

– Ана, Ана, дорогая Ана, – шепчет она. – Спасла двух моих детей. Как я смогу отблагодарить тебя?

Я краснею, в равной степени тронутая и смущенная ее словами. Каррик тоже обнимает меня и целует в лоб.

Потом Миа хватает меня в охапку, сдавливая ребра. Я морщусь и охаю, но она не замечает. Кристиан сердито хмурится.

– Миа! Осторожно! Ей же больно.

– Ой! Прости.

– Ничего, – бормочу я облегченно, когда она отпускает меня.

Выглядит она прекрасно, безупречно одетая в узкие черные джинсы и светло-розовую блузку с воланами. Я рада, что надела удобное шерстяное платье и туфли на плоской подошве. По крайней мере, выгляжу вполне презентабельно.

Подбежав к Кристиану, Миа горячо его обнимает.

Он без слов протягивает Грейс фотографию. Она ахает и зажимает ладонью рот, чтоб сдержать свои эмоции, когда сразу же узнает Кристиана. Каррик обнимает ее за плечи, тоже разглядывая снимок.

– Ох, дорогой. – Грейс гладит Кристиана по щеке.

Появляется Тейлор.

– Мистер Грей? Мисс Кавана, ее брат и ваш брат поднимаются, сэр.

Кристиан хмурится.

– Спасибо, Тейлор, – бормочет он, сбитый с толку.

– Я позвонила Элиоту и сказала ему, что мы едем к тебе. – Миа улыбается. – Устроим импровизированную семейную вечеринку.

Я украдкой бросаю сочувственный взгляд на своего бедного мужа, а Грейс и Каррик сверлят Миа раздраженными взглядами.

– Тогда нам лучше собрать что-нибудь на стол, – заявляю я. – Миа, ты мне поможешь?

– С удовольствием.

Мы с ней идем в кухню, а Кристиан ведет родителей в свой кабинет.

Кейт пылает праведным гневом, нацеленным на меня, на Кристиана, но главным образом на Джека и Элизабет.

– О чем ты только думала, Ана? – кричит она на меня, заставив всех в комнате обернуться и удивленно воззриться на нас.

– Кейт, прошу тебя, не начинай еще и ты! – огрызаюсь я.

Она сверлит меня негодующим взглядом, и на минуту мне кажется, что сейчас предстоит выслушать лекцию Кэтрин Кавана на тему: «Как не уступать похитителям». Но вместо этого она заключает меня в объятия.

– Иногда ты забываешь, для чего бог дал тебе мозги, Стил, – шепчет она и целует меня в щеку, а на глазах у нее слезы.

Кейт! Я так переживала за тебя.

– Не плачь, а то и я расклеюсь.

Она отступает назад и, смутившись, вытирает глаза, потом делает глубокий вдох и берет себя в руки.

– И более позитивная новость: мы назначили дату нашей свадьбы. Мы подумали: в следующем мае? И, само собой, я хочу, чтобы ты была замужней подругой невесты.

– Ох… Кейт… здорово. Поздравляю! – Ах ты черт… Комочек… Старшенький!

– Что такое? – спрашивает она, неправильно истолковав мое смятение.

– А… просто я так счастлива за тебя. Хорошая новость для разнообразия. – Я тепло обнимаю ее. Черт, черт, черт. Когда должен родиться Комочек? Мысленно высчитываю дату. Доктор Грин сказала, что у меня четыре или пять недель. Значит, где-то в мае? Черт.

Элиот вручает мне бокал шампанского.

Ох ты господи!

Кристиан выходит из кабинета ужасно бледный и входит вслед за своими родителями в гостиную. Глаза его расширяются, когда он видит в моей руке бокал.

– Здравствуй, Кейт, – сдержанно приветствует он ее.

– Здравствуй, Кристиан. – Она не менее сдержанна. Я вздыхаю.

– Ваше лекарство, миссис Грей. – Он окидывает взглядом бокал в моей руке.

Я прищуриваюсь. Проклятье. Я хочу выпить. Грейс улыбается и присоединяется ко мне на кухне, по пути взяв у Элиота бокал.

– Глоточек можно, – шепчет она, заговорщически подмигнув мне, и поднимает свой бокал, чтобы чокнуться со мной. Кристиан сверлит нас обеих грозным взглядом, пока Элиот не отвлекает его новостями с последнего матча между «маринерами» и «рейнджерами».

Каррик подходит к нам, обнимает нас обеих, и Грейс целует его в щеку, после чего подсаживается к Миа на диван.

– Как он? – шепотом спрашиваю я у Каррика, когда мы с ним стоим в кухне и наблюдаем за семейной идиллией на диване. Я с удивлением замечаю, что Миа с Итаном держатся за руки.

– Потрясен, – так же шепотом отвечает Каррик, брови нахмурены, лицо серьезное. – Он так много помнит о своей жизни с биологической матерью; много такого, чего бы ему лучше не помнить. Но это… – Он замолкает. – Надеюсь, мы помогли. Я рад, что он позвонил нам. Он сказал, это ты ему посоветовала. – Взгляд Каррика смягчается. Я пожимаю плечами и делаю поспешный глоток шампанского.

– Ты так замечательно ему подходишь. Он больше никого не слушает.

Я хмурюсь. Сомневаюсь, что это так. Непрошеный призрак миссис Робинсон угрожающей тенью маячит у меня в голове. Я знаю, Кристиан говорил и с Грейс. Я слышала. И снова я испытываю минутную досаду, пытаясь вспомнить их разговор в больнице, но он по-прежнему ускользает от меня.

– Иди присядь, Ана. Ты выглядишь усталой. Уверен, ты не ожидала всех нас здесь сегодня.

– Это так здорово – всех увидеть.

Улыбаюсь, потому что это действительно здорово. Я, единственный ребенок, вышла замуж в большую и общительную семью, и мне это нравится. Я устраиваюсь рядом с Кристианом.

– Один глоток, – шипит он и забирает бокал из моей руки.

– Слушаюсь, сэр. – Я хлопаю ресницами, полностью обезоруживая его. Он обнимает меня за плечи и возвращается к разговору о бейсболе с Элиотом и Итаном.

– Мои родители считают тебя святой, – бормочет Кристиан, стаскивая с себя футболку.

Я лежу, уютно свернувшись в кровати, и смотрю какое-то музыкальное представление по телевизору.

– Хорошо, что ты так не думаешь, – фыркаю я.

– Ну, не знаю. – Он стягивает джинсы.

– Они заполнили для тебя пробелы?

– Некоторые. Я жил с Кольерами два месяца, пока мама с папой ждали, когда будут готовы документы. Они уже получили разрешение на усыновление из-за Элиота, но закон требовал подождать, чтобы убедиться, что у меня нет живых родственников, которые хотят забрать меня.

– И что ты чувствуешь в связи с этим? – шепчу я.

Он хмурится.

– Ты имеешь в виду, что у меня нет родственников? Да и черт с ними. Если они такие, как моя мамаша-наркоманка… – Он с отвращением качает головой.