Онлайн книга «Тайный орден»
|
видеть его. — Но я всю жизнь шел против Бога. Я воевал с ним... — Ты воевал с папой римским. С человеком, стремящимся к власти. Ведь именно так ты думал, верно? Да, ты совершил много грехов и много крови на руках твоих, но ты не монах, а воин. И для покаяния у тебя еще есть время, ибо путь к Господу лежит не через внешнее, а лишь через сердце. — Как же зовут вас, святой отец? — Зови меня братом Мори. — Как мне отблагодарить вас, брат Мори? — Я очень устал. Предоставь мне кров, отдых и пищу. Так герцог Готфрид Бульонский познакомился с человеком, изменившим всю его дальнейшую жизнь. И теперь герцог подъезжал к воротам Труа с огромным желанием увидеть этого удивительного человека еще раз. Кортеж герцога приблизился к городским воротам на расстояние полета стрелы и остановился. Вперед выехал лотарингский герольд, а за ним — три трубача и два знаменосца. Знаменосец герцога Вальтер и знаменосец епископа Лютехского Герман. Напротив ворот медные трубы протрубили, и герольд громко объявил о прибытии герцога Нижней Лотарингии и его родственника епископа Лютехского. Тут же в ответ множество рогов дружно грянули со стен города, ворота распахнулись настежь, и навстречу герцогу выехал кортеж правителя Шампани, заранее приготовленный, и дожидающийся только сигнала. Сначала из городских ворот выехали знаменосцы. Их было трое. Один нес знамя Шампани, второй — знамя Блуа, а третий — Шартра. Следом, в сопровождении пажей и придворных выехали сами владетельные графы — братья из дома Блуа. Справа на красивом черном жеребце выступал Гуго, граф Шампанский, хозяин Труа. Слева на большом гнедом коне восседал Стефан, граф Блуасский и Шартрский. Братья выглядели очень разными. Юный граф Гуго де Блуа, которому совсем недавно исполнилось семнадцать лет, был облачен в строгий темно-синий камзол, обшитый серебряной нитью, и наброшенный на плечи плащ такого же цвета. Никаких украшений, кроме трех колец, на нем не было. Стефан, возраст которого неумолимо приближался к пятидесяти, напротив, был одет броско и вызывающе. Одна штанина обтягивающих жирные ляжки графа рейтузов была красная, а вторая — белая. Таким же двухцветным был и камзол, расшитый золотом. Толстую шею графа украшало ожерелье с огромными граненными самоцветами, на руках сверкали массивные золотые браслеты, а кольцами был украшен почти каждый палец. Насколько первый из братьев был худ, бледен и застенчив, настолько второй был тучен, краснощек и заносчив. Такими не похожими братья казались не только с виду, а и по самому своему складу. И, если бы не некоторое внешнее сходство черт лица и формы носа, доставшейся каждому из них от отца, можно было бы решить, что братья они лишь по названию. Действительно, матери у них были разные. Стефан был рожден от первой супруги графа Тибо Шампанского, Жерсенды Мэнской, а Гуго –– от второй жены Тибо, Алисии де Валуа. Поэтому братья походили друг на друга так незначительно. Характер и манеры их были и вовсе совершенно различными: Гуго говорил тихо, тонким голосом, строя фразы обдуманно и деликатно, а Стефан — громко, низким басом, не стесняясь в выражениях. —Рад приветствовать вас, славный герцог, и вас, многоуважаемый епископ на земле Шампани. Добро пожаловать в столицу нашего края. — Очень учтиво приветствовал прибывших граф Гуго. —Приветствую гостей от имени дома Блуа! — Гаркнул Стефан просто и ясно. —Приветствую достойных графов от всей Нижней Лотарингии. — В тон ему ответил герцог на хорошем норманно-французском. А усталый епископ вместо приветствия сказал «Во имя Христа!», поднял руку и осенил графов крестным знамением. На этом церемония встречи завершилась, знатнейшие шампанцы и лотарингцы смешались, и все вместе въехали в городские ворота. Основная же часть охраны герцога, как и весь его обоз, кроме пары закрытых повозок, остановились вне пределов городских стен, разбив палаточный лагерь. Под восторженные приветственные крики горожан кортеж знати быстро проследовал по главной улице Труа и скрылся за оградой дворца. Зрелище для народа закончилось. Праздные горожане неохотно разбредались по домам, а незнающий отдыха рабочий люд снова брался за дело. Не считая того, что город был нарядно украшен разноцветными флажками, а церковные служки в честь приближающейся Пасхи и приезда гостей щедро раздавали милостыню возле церкви, ничего интересного в тот день до самого вечера не происходило. Не было на площади ни ярмарки, ни клоунады: город затих и загодя готовился к предстоящим послезавтра пасхальным торжествам. Гуго де Пейн еще некоторое время наблюдал, как лотарингские воины и обозники расставляют шатры, устраивают свой лагерь подле городских стен, а затем тоже спустился с башни и пошел в гостиницу. Здесь его уже ждало известие: его искал судебный пристав. Завтра утром должен был состояться суд над Бертраном де Бовуар, и де Пейна вызывали в качестве свидетеля. Де Пейн нашел себе место в углу гостиничной харчевни и заказал обед. Пока не слишком шустрые гарсоны накрывали на стол, Гуго рассматривал публику. Кого только здесь не было! Справа от него расположилась компания бенедиктинских монахов в черных рясах. Напротив четверо купцов с жадностью поглощали обильный обед, а за дальним столом несколько бродячих проповедников в серых шерстяных плащах ели весьма скромную пищу. Слева обедали военные люди из далекой Испании, а дальше сидели несколько рослых рыцарей из Фландрии и Нормандии. Гуго разглядел даже двух людей короля Франции с золотыми лилиями на одежде. Публика казалась совершенно разнородной, но что-то этих людей явно объединяло. От Гуго не укрылось, что эти люди приветствуют друг друга особым образом. |