Онлайн книга «Испытание правдой»
Ответила ее мать, сначала полусонная, потом явно раздраженная. — Марджи гуляет с друзьями, — резко произнесла она. — Вы не могли бы передать ей, что звонила Ханна? — А вы не могли бы не звонить в столь неподходящее время? И она повесила трубку. После этого я забралась в постель, решив, что на сегодня с меня довольно. Марджи так и не перезвонила мне — наверное, ее мама не передала мое сообщение. Но на следующее утро я все-таки позвонила Дэну. — Голос у тебя нерадостный, — сказал он. — Довольно омерзительный вечер с родителями. — Насколько омерзительный? — Расскажу при встрече. — Что, все настолько плохо? — Просто приезжай домой, Дэн. Он не стал выпытывать у меня подробности (это было не в его стиле). Но я и не хотела утомительного пересказа событий, потому что все пыталась сообразить, как объяснить ему эту ссору, не сказав при этом, что все лето скрывала от него проблемы в нашей семье и что именно он — главный раздражитель для моей матери. Однако на выручку мне пришел отец, который подсказал, как представить Дэну серьезные разногласия между мной и матерью. Он появился в то утро, минут через десять после моего телефонного разговора с Дэном. Выглядел он усталым — глаза воспаленные, движения нервные и напряженные. В руке он держал мое пальто. — Ты забыла, — сказал папа, с порога вручая мне пальто. — Должно быть, тебе было холодно возвращаться домой. — Я не заметила. — Я действительно очень виноват перед тобой, Ханна. — Почему? Ты не сказал ничего плохого. Он посмотрел мне в глаза: — Ты знаешь, что я имею в виду. Пауза. — Может, зайдешь на чашку кофе? — предложила я. Он кивнул. Мы поднялись в квартиру и расположились на кухне. Пока варился кофе, отец оглядывался по сторонам. — Квартира действительно замечательная. Это все твоя заслуга. Я улыбнулась про себя. Мой отец — тайный англофил, наверное, он был единственным человеком в Вермонте, кто называл апартаменты «квартирой». — Я рада, что ты одобряешь. Маме не понравилось. — Да нет же, все понравилось. Она говорила мне, что просто в восторге. Но, разумеется, тебе она ничего подобного не скажет — потому что в этом она вся, какая уж есть, и мы говорили об этом прежде, да ты и сама знаешь, что ничего не изменится, так что… — Спасибо, что пытался защитить меня вчера. — Твоя мать явно перегнула палку. И в этом только моя вина. — Нет, я сама спровоцировала ссору. Если бы я держала язык за зубами… — Тебе не в чем себя винить. Просто Дороти все неправильно истолковала и решила, что ты рада ее конфликту с Милтоном Брауди. — Ты же знаешь, что это бред. Я просто задала ей вопрос… — Ты права. Совершенно права. Но твоя мать — очень гордая женщина, и теперь она убедила себя в том, что ты ее оскорбила и намеренно повела себя жестоко. И я знаю — поверь мне, я знаю, — что ее вчерашняя выходка возмутительна. Но хотя я и пытался объяснить ей это, она не слышит меня. Я напряглась: — Что ты имеешь в виду? Он забарабанил пальцами по столу, и было видно, что ему не хочется говорить. — Продолжай, папа… — Я сказал ей, что не хочу быть передаточным звеном… что если она собирается исполнить свою угрозу, то должна сама сказать тебе об этом… — Что за угроза? — …но она твердо стояла на своем… мол, если я не передам ее слова, она просто ничего не станет объяснять… — Объяснять что? Он закрыл лицо ладонью: — Что она отказывается разговаривать с тобой, пока ты не извинишься. Я в ужасе уставилась на него: — Она, наверное, шутит. — Думаю, что как раз сейчас она серьезна, как никогда. Впрочем, это она сказала утром. Всю ночь она почти не сомкнула глаз, и мне хочется верить, что ее угрозы — это всего лишь чрезмерная реакция на семейную ссору, которая зашла слишком далеко. Так что давай подождем денек-другой… — Папа, я извиняться не собираюсь. Так ей и передай: не может быть и речи о том, чтобы я просила у нее прощения. — Я больше не хочу быть курьером. — Но ты же согласился сделать это для нее… так что теперь сделай для меня. Хотя бы эту малость ты мне должен. Отец отвернулся. Мне тут же стало стыдно. — Извини, — сказала я. — Я не то имела в виду. — Я правильно тебя понял, и я этого заслуживаю. — Ты уйдешь от нее? Он пожал плечами. — Как ее зовут? — спросила я. — Кого? — Ту женщину, с которой я тебя видела в Бостоне… Теперь уже отец был в шоке. — Ты видела меня с… — С женщиной лет тридцати, с длинными темными волосами, очень изящной, очень симпатичной, она говорила с тобой после митинга, стояла очень близко, а потом взяла тебя за руку. Я как раз заходила в зал, где должна была состояться пресс-конференция. Ты не видел меня. Так что я оказалась невольным свидетелем этой сцены. — О, черт… — полушепотом выругался он. — Так как ее зовут? — Молли… Молли Стивенсон. Она член литературного общества Гарварда. Регулярно пишет для «Нейшн». — Ну, я и не думала, что ты станешь изменять маме с парикмахершей. У вас с ней серьезно? — Было… какое-то время. — А сейчас? — Я положил конец этим отношениям. Хотя и с неохотой. — Ты любил ее? Он посмотрел мне в глаза: — Это был флирт… но со временем он перерос в нечто более серьезное, чего никто из нас не ожидал. — И ты порвал с ней… чтобы остаться с мамой? Он снова кивнул. — А как же ее маленькие приключения? — спросила я. — Все это ерунда. — Тебя это не задевало? — Трудно морализировать на эту тему, когда у тебя самого… — Он запнулся. — Я действительно виноват, Ханна. — Ты это уже говорил. — Я не сержусь на тебя за то, что ты разозлилась, — сказал он. — Я вовсе не злюсь на тебя. Да, мне все это неприятно, но… кажется, я понимаю тебя. Мама чертовски невыносима. Отец был искренне удивлен. Впервые я чертыхнулась в его присутствии. |