Онлайн книга «Курица в полете»
|
— Ага, а то я слепая! Там на донышке с обратной стороны был маленький скол, Славка ее уронил как-то. — Господи, каково же было Воронцову, когда его жену обвинили в воровстве! — Хреново ему было! — Но с другой стороны, зачем жениться на такой бабе? — Да там темная история, неизвестно еще, кто на ком женился! — То есть? — Да я толком не знаю, кто-то говорил, что она из-за него с собой пыталась покончить или что-то в этом роде… Ну он и женился, а что ему, он в Москве два месяца в год бывает. Знаешь, Элка, он не для жизни мужик, разве что для тела. — Да это понятно, — сказала Элла, а про себя подумала: тело тоже жить хочет. Расспрашивать дальше о нем она стеснялась. Да и зачем? Ясно же — я ему не подошла. Но все получилось как надо. Он решил, что не подошел мне. А добиваться, домогаться ему западло… Он гордый и прекрасный любимец женщин. Они за него даже в драку лезут. А при чем тут я? Тем более скоро я стану известной и мне такие инциденты ни к чему. * * * Для первых съемок кухню оборудовали в студии на Королева, 19. Элла принимала в этом самое деятельное участие. Пузайцер сначала пытался возражать, но потом махнул рукой. В конце концов, ей там работать. Ей пришлось немало повозиться с новой незнакомой плитой, поставленной рекламодателем. Оказалось, что плита плохо пропекает снизу. — Я не смогу убедительно рекламировать такую дрянь, — заявила она. Но после небольшого скандала плиту все-таки заменили на другую, хоть и той же марки. Но эта работала прекрасно. — Вот, совсем другое дело, — удовлетворенно сказала Элла. Однажды, когда она в отсутствие всех обживала кухню, чтобы не тыркаться там как слепой щенок, и раскладывала по баночкам специи фирмы-рекламодателя, она совершенно позабыла о том, что это студия, и принялась тихонько что-то напевать себе под нос. Ее услышал Пузайцер. — Элла! — воскликнул он. — У меня гениальная идея! — Ой, Аркадий, как вы меня напугали! — Элла, а что, если вам во время готовки еще и петь? У вас чудный голос! Это может быть такая фишка! — Аркадий, да мы распугаем нашу аудиторию! Если, конечно, она у нас вообще будет! Какое, к черту; пение? — Но вы же учились в школе Столярского! — И что? Может, мне помешивать картошку на сковородке смычком? — Смычком не надо! А вот если ваши рецепты зарифмовать, положить на музыку… Клево может получиться! Надо перетереть это с Кутепычем. — Аркадий, стоп! Я петь не буду! Как вы себе это представляете? — Шикарно! Это будет шикарно! Если петь вашим голосом… Блеск! — А что, может интересно получиться! У меня на кухне надо еще для достоверности поставить телевизор! — Зачем? — насторожился Пузайцер. — Как — зачем? Представьте себе: я леплю котлеты, а по телевизору показывают «Лебединое озеро». Я беру сковородку, ставлю на огонь, потом решительно выключаю телевизор и говорю, нет, пою глубоким меццо-сопрано: «Пошлем к черту балеты, будем жарить котлеты!» Так по-вашему? — А ну вас в баню! Я думал, вы серьезно… Несмотря на время от времени одолевающие его безумные идеи, Пузайцер ей нравился. Он был надежный, исполнительный и очень добрый. И самозабвенно любил свою работу. Ей вообще нравилось здесь почти все. Декорация, группа, даже кошмарные останкинские коридоры перестали ее пугать. Она приносила угощение для бегающих по ним собак и для живущего в зимнем саду роскошного рыжего кота. Вечером накануне первого съемочного дня она напекла гору пирожков и сделала большую бадью бабушкиного соте, с трудом отыскав на рынке грунтовые, не голландские баклажаны. А кабачки ей презентовала соседка, у которой был богатый урожай кабачков. Они, конечно, были уже жестковаты, но Элла с этим легко справилась, Когда ей позвонила Маша, которая волновалась, пожалуй, даже больше, чем она сама, и узнала, что Элла развела грандиозную стряпню, она весьма одобрила подругу: — Правильно, Элка, мудро! А то съемочная группа будет только слюнки глотать, глядя на твой форшмак! Сколько ты там его приготовишь! А так… Правда, на пять съемок этого не хватит, но важен почин! А твой почин в высшей степени благородный! К концу второго съемочного дня Элла простонала: — Кажется, я больше никогда ничего не захочу готовить! Маша, поправляя ей грим, шепнула: — Элка, держись! Это будет такая программа… Ты станешь настоящей звездой! Подумать только, мы с тобой с университета дружим, а я и не подозревала, что ты такая… — Брось, Машка, я просто усталая кухарка! — Вот увидишь, кухарка! Надо сказать, что пирожки и бабушкино соте произвели фурор и расположили к Элле даже тех, кто просто исполнял свои обязанности, на первый взгляд ничуть не интересуясь программой и ее героиней. Женщины в перерывах наперебой записывали рецепт соте и пирожков. — Элла, ты это зря, — сказал Пузайцер, перешедший с ней на «ты», как только начались съемки. Признал ее за свою. — Такие рецепты надо давать в передачу, а не всем и каждому! И потом, это в некотором роде коммерческая тайна! Что, если завтра кто-то на других каналах начнет твои рецепты давать? Непрофессионально, заруби себе это на носу! — Поняла, — кивнула Элла. Ей и в голову не приходило, что рецепт пирожков может быть коммерческой тайной канала! К вечеру третьего дня она просто валилась с ног. И Машка тоже. — Элка, а ты за эти дни похудела! Смотри, свитер болтается! Знаешь что, предлагаю поехать ночевать ко мне, гораздо ближе. — Нет, хочу в свою постель… И завтра мне на работу! Аркаша, а что теперь? — задала она вопрос, мучивший ее. Снято пятнадцать передач. На их показ в лучшем случае уйдет несколько месяцев, первая программа выйдет в эфир незадолго до Нового года. Там Элла печет бабушкин кекс с цукатами и орехами и жарит перепелок. Но мысль о том, что на несколько месяцев придется расстаться со всем этим, причиняла настоящую боль. Он смотрел на нее с некоторым сочувствием. Видно, понимал, что с ней происходит. — Дальше? Ну будут смотреть отснятый материал, что-то забракуют, что-то потребуют переснять, монтировать будут, потом перемонтировать. А потом ты проснешься знаменитой! — Да ну, я серьезно! — И я серьезно! У Кутепыча глаз верный, если он поверит в кого, тот просыпается знаменитым! А дальше уж все от человека зависит! Если рейтинги будут хорошие, тебя начнут приглашать в другие передачи и смотреть, что за зверь такой эта Элла Якушева. Во всяких кретинских ток-шоу начнут спрашивать, как ты себя чувствуешь в своем весе, почему ты не хочешь похудеть, как к тебе относятся мужчины, ну сама, что ли, не знаешь? |