Онлайн книга «Зной»
|
Женщина наискось перегородила своим костлявым телом дверной проем — приняв позу, судя по всему, освоенную ею посредством частых повторений. Глория заподозрила, что оберегать мужа от непрошеных гостей ей приходится не впервые. — Тито отдыхает, — сказала она. — Его нельзя тревожить. — Ну что же, — сказал Карлос. — Очень жаль. — Ага, — согласилась женщина. — Еще как. До свидания. Женщина начала закрывать перед ними дверь, однако Глория мягко придержала ее. — Мы приехали издалека. Можно я воспользуюсь вашей уборной? — попросила она. Женщина взглянула на Карлоса, тот кивнул: — Она быстро. Рекламное звяканье смолкло, смененное разговором двух персонажей мыльной оперы. Из глубин дома донесся грохот — там осыпалась, ударяясь о грязный пол, кухонная утварь. Женщина закрыла глаза и вздохнула. — Идите за мной, — сказала она. Карлос остался на веранде, а женщина провела Глорию в сдавшуюся на милость игрушек гостиную. Купленные на аукционах подержанных вещей куклы и пластмассовые мячики то и дело подворачивались двум женщинам под ноги; из-под глубокого кресла торчали недавно побывавшие в воде книжки с картинками, такие же стояли, прислонившись к обогревателю. На коробке из-под трехколесного велосипеда красовался телевизор. Гнетуще громкий экран булькал от страсти, с которой небритый герой telenovela [57] ласкал одетую в купальник брюнетку с глазами газели. «Я люблю тебя, Консуэла». «Нет, Хуан! Мы никогда не сможем быть вместе, твой отец лишит тебя наследства». «Мне все равно, Консуэла». И, заключив Ее в свои объятия, Он повалил Ее на пол. ¡El amor es mas fuerte que el dinero! [58] Женщина, остановившаяся, чтобы посмотреть эту сцену, фыркнула. В комнате рядом заплакал мальчик. Мааа. Маааааа. Женщина прикусила губу, словно пытаясь решить, относится к ней это слово или не относится. В разгар рева в гостиную нетвердой походкой вступила девочка с покрытым струпьями лицом. Девочка жевала носок. — Ма, ма, ма, ма… — Это не едят, Адела, — сказала женщина. Девочка продолжала жевать носок, точно неподатливую ириску. — Мамамамамама. — Вынь его изо рта, Адела. — Мама! Мама! МАААМААА! Женщина метнулась на плач, голося: «Заткнись заткнись заткнись заткнись!» Попутно она шлепнула Аделу с силой, от которой та крутнулась на месте. Недолгое ошеломленное молчание, а потом девочка взвыла, увлажнив слезами коросту на верхней губе. Миг спустя женщина снова влетела в гостиную, направляясь к Аделе. Две звонкие оплеухи, вопли, еще две, тишина и, наконец, оплеуха окончательная. Она уставилась на Глорию пустым, недоумевающим взглядом: — Вы все еще здесь? — Уборная? — напомнила ей Глория. — Туда. И женщина снова умчалась на так и продолжавшийся рев мальчика. Пройдя в указанную ей дверь, Глория попала в коридор с еще несколькими дверьми. Первая вела в стенной шкаф, из которого ударил, когда Глория распахнула ее, нафталиновый смрад. Открыв вторую, она услышала: ссссффффффффффффсссссск ссссффффффффффффсссссск ссссффффффффффффсссссск Девочка — Адела — сидела, скрестив ноги, на полу, хлюпая носом и жуя на сей раз пальцы собственных ног. Еще одна девочка лежала, пристегнутая ремнями, на узкой кровати, половину ее лица закрывала присоединенная к большому баллону кислородная маска. При каждом вдохе глаза девочки выпучивались, при выдохе возвращались в глазницы. Увидев Глорию, Адела помахала ей ладошкой. Глория, помахав в ответ, отступила в коридор. Третья дверь вела в уборную. Раздвинув двумя пальцами полоски жалюзи, Глория увидела задний двор. Похожее формой на фасолину патио заливал тающий свет феерического заката. Бетонный пол патио — красный, как у веранды — отливал ровной, бледной ржавчиной — такой, словно на нем выполнялись когда-то кровавые ритуалы. Из патио открывался обширный вид на плоскую каменистую пустыню, лишь частично заслоненную тянувшейся по левому краю дворика неровно, кое-как подстриженной, дышащей на ладан живой изгородью. В стоявшем посреди патио шезлонге похрапывал голый по пояс Teniente. Одна его ягодица вывалилась из шезлонга, провисшего почти до бетонного пола. Босой, с нечистыми икрами, Teniente казался готовым соскользнуть на грязный пол патио и пересечь его вплавь. Ложбинку, начинавшуюся пониже поясницы, заливал пот. Вокруг Teniente простирались ниц, точно поклоняясь ему, длинношеие бутылки «Будвайзера». Справив нужду, Глория вернулась в гостиную. Женщина ждала ее. Поблагодарив, Глория направилась к выходу. Карлос покачал при ее появлении головой: — Que desmadre [59] … — Идите за мной, — сказала Глория. Она повела его вокруг дома, мимо сарая и груды навоза, в патио, где спал Фахардо. — Teniente. Фахардо пошевелился, повернулся на бок и заснул еще крепче, свесив голову через спинку шезлонга. — Проснитесь, Teniente. Он сел, приоткрыл глаза, провел языком по губам. Оцепенелый взгляд переползал с Глории на Карлоса и обратно, рот приоткрылся. Фахардо возвращался, преодолевая сонную вялость, к жизни, точно вышедший из спячки механизм. Для начала он пошарил вокруг себя в поисках рубашки, каковую нашел накинутой на спинку кресла. Надевая ее, он наполовину натянул на голову рукав — прежде чем сообразил, что голова немного ошиблась адресом. Облачившись в рубашку, вытер ладони о шорты, а затем утер одной из них нос. После чего покачал коробку, в которой еще стояло несколько бутылок «Будвайзера», и бутылки дробно зазвякали одна о другую. Фахардо отцепил от брючного ремня открывалку, прополоскал пивом рот, сплюнул. Потом глотнул пива, повернул шезлонг так, чтобы оказаться лицом к гостям, и скрестил ноги. — Какого хера вы делаете в моем доме? — осведомился он. — Рада снова увидеть вас, Teniente. — У меня выходной. — Я знаю, — сказала Глория. — Если знаете, так должны знать, что сегодня я не принимаю. — Мы не позвонили заранее, потому что не хотели потревожить вас, — сказал Карлос. |