Онлайн книга «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 2»
|
– Вы согласны со мной? – Да, но я не пойду на улицу, где стоит этот дуралей, а исчезну через заднюю калитку. У меня в конюшне лошадь, и притом хорошая. Я загоню ее – мои средства позволяют мне это – и, меняя лошадей, доберусь до Булони за одиннадцать часов. Я знаю дорогу… Скажи только отцу, Рауль… – Что? – Передай ему… что то, о чем он знает, спрятано у Планше… все, кроме одной пятой… – Но берегитесь, шевалье. Если вы убежите, то скажут… что вы струсили. – Кто посмеет сказать это? – Да хотя бы сам король. – Что же? Он скажет правду… я действительно боюсь. – И потом… что вы признали себя виновным… – В чем? – В преступлениях, в которых вас обвинят. – Опять правда!.. Так ты советуешь мне просто отправиться в Бастилию? – Граф де Ла Фер посоветовал бы то же самое. – Черт возьми, я и сам это знаю, – сказал д’Артаньян в раздумье. – Ты прав, мне не следует бежать. Однако если меня засадят в Бастилию?.. – Мы освободим вас, – отвечал Рауль спокойно и твердо. – Черт возьми! – вскричал д’Артаньян, беря Рауля за обе руки. – Ты отлично сказал, друг мой! Настоящий Атос! Хорошо, я иду! Не забудь моего последнего поручения! – Кроме одной пятой, – повторил Рауль. – Да, ты славный юноша. Прибавь еще, что если вы не освободите меня из Бастилии и я умру там… такие случаи бывали, а я буду скверным узником, хоть человек я и не плохой… то три пятых я оставлю тебе, а одну пятую твоему отцу. – Шевалье! – Черт возьми! От заупокойной я вас освобождаю. Д’Артаньян снял со стены перевязь, прицепил шпагу, взял шляпу, к которой было приколото новое перо, и протянул руки Раулю. Тот бросился в его объятия. Проходя по лавке, мушкетер взглянул на приказчиков, которые смотрели на эту сцену со смешанным чувством гордости и страха; затем, запустив руку в ящик с коринкою, он направился к офицеру, который с видом философа ждал у дверей лавки. – Ба, знакомое лицо!.. Это вы, Фридрих? – весело вскричал мушкетер. – Эге, мы начинаем арестовывать друзей! – Арестовывать! – прошептали приказчики. – Здравствуйте, господин д’Артаньян, – сказал швейцарец. – Должен ли я вам отдать свою шпагу? Предупреждаю, что она длинная и тяжелая. Оставьте мне ее до Лувра: у меня глупый вид, когда я иду по улице без шпаги, а у вас будет еще глупее, если вы пойдете с двумя шпагами. – Король ничего не говорил об этом, – ответил швейцарец. – Можете оставить шпагу при себе. – Очень милостиво со стороны короля. Идем!.. Фридрих не любил разговаривать, а д’Артаньяну было не до разговоров. От лавки Планше до Лувра было недалеко, и они в десять минут дошли до дворца. Наступил вечер. Швейцарец ввел д’Артаньяна в приемную перед кабинетом короля, затем раскланялся и вышел, не сказав ни слова. Не успел еще д’Артаньян понять, почему у него не отобрали шпаги, как дверь кабинета растворилась, и камердинер позвал: – Господин д’Артаньян! Мушкетер приосанился и вошел в кабинет с самым беззаботным видом. Король сидел у стола и писал. Он не обернулся на шаги мушкетера, даже не поднял головы. Д’Артаньян дошел до середины комнаты и, видя, что король не хочет замечать его – а это не сулило ничего хорошего, – повернулся спиной к Людовику и принялся рассматривать фрески на стенах и трещины на потолке. Этот маневр сопровождался безмолвным монологом: «А, ты хочешь унизить меня, ты, которого я знал малышом, которого я спас, как сына, которому служил, как богу, иначе говоря – совершенно бескорыстно! Погоди, погоди, ты увидишь, на что способен человек, который певал гугенотские песни при кардинале, при настоящем кардинале!» В эту минуту Людовик XIV обернулся. – Вы здесь, господин д’Артаньян? – спросил он. – Здесь, ваше величество, – тотчас ответил д’Артаньян. – Подождите, я сейчас кончу счет. Д’Артаньян молча поклонился. «Это довольно учтиво, – подумал он. – Против этого нечего возразить». Людовик поставил свою подпись и с раздражением отбросил перо в сторону. «Ладно, сердись побольше, – усмехнулся д’Артаньян, – мне будет легче; когда мы разговаривали с тобой в Блуа, я выложил тебе далеко не все». Людовик встал, провел рукою по лбу, потом остановился перед д’Артаньяном и посмотрел на него властно, но приветливо. «Чего он хочет от меня? – недоумевал мушкетер. – Пусть бы говорил поскорее». – Сударь, – сказал король, – вы, вероятно, знаете, что кардинал умер? – Знаю, ваше величество. – Следовательно, поняли, что теперь я управляю сам? – Для этого не нужно было умирать кардиналу: король всегда может управлять, если хочет. – Да, но помните, что вы говорили мне в Блуа? «А, вот оно! – подумал д’Артаньян. – Я не ошибся. Тем лучше. Значит, чутье мне еще не изменяет». – Вы не отвечаете? – спросил король. – Кажется, помню, ваше величество. – Если вы забыли, то я все помню! Вот что говорили вы мне, слушайте внимательно. – О, я слушаю с полным вниманием. Вероятно, этот рассказ будет не лишен интереса. Людовик еще раз взглянул на мушкетера. Д’Артаньян погладил перо на шляпе, потом закрутил усы и стал ждать без всяких признаков страха. Король продолжал: – Выходя в отставку, вы высказали мне всю правду? – Да, ваше величество. – То есть сказали мне все, что считали правдой относительно моего образа мыслей и действий? Это уже большая заслуга. Сначала вы сказали, что служите моему семейству тридцать четыре года и что устали… – Верно, ваше величество. – А потом сознались, что усталость – это только предлог, а настоящая причина недовольство. – Действительно, я был недоволен, но нигде и никогда не проявлял этого. Если я, как честный человек, открыто признался в недовольстве вашему величеству, то даже не думал о нем в присутствии кого-нибудь постороннего. – Не извиняйтесь, господин д’Артаньян, и слушайте дальше. Упрекнув меня, вы получили в ответ обещание. Я сказал вам: «Подождите!..» Не так ли? – Да, это правда, как и то, что я имел честь ответить вашему величеству. – Вы ответили мне: «Ждать! Нет, я не могу. Исполните обещанное сейчас же!..» Не извиняйтесь, повторяю вам… Все это было очень естественно, но вы не пожалели вашего короля, господин д’Артаньян. |