Онлайн книга «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 2»
|
– Как мог простой солдат жалеть короля! Помилуйте, ваше величество! – Вы очень хорошо понимаете меня. Вы отлично знаете, что тогда следовало щадить меня; что в то время не я был здесь властелином и все мои надежды были на будущее. Когда я говорил об этом будущем, вы отвечали мне: «Увольте меня в отставку… немедленно!» Д’Артаньян прикусил усы. – Правда, – прошептал он. – Вы не льстили мне, когда я находился в бедственном положении, – прибавил король. – Но, – возразил д’Артаньян, гордо подняв голову, – если я не льстил тогда вашему величеству, то и не изменял вам. Я даром проливал кровь свою, я стерег дверь, как собака, очень хорошо зная, что мне не бросят ни хлеба, ни кости. Я сам был очень беден, но никогда ничего не просил, кроме отставки, о которой ваше величество изволите говорить. – Знаю, вы честный человек… но я был молод, и вы должны были пощадить меня… В чем могли вы упрекнуть короля?.. В том, что он не оказал помощи королю Карлу Второму… Скажем более: в том, что он не женился на Марии Манчини? При этих словах король пристально посмотрел на мушкетера. «Ага, – подумал д’Артаньян. – Он не только все помнит, но даже угадывает». Людовик продолжал: – Осуждение ваше касалось и короля, и человека… Моя слабость… да, вы сочли это слабостью… Д’Артаньян не отвечал. – Вы упрекали меня и за мою слабость перед покойным кардиналом. Но разве не кардинал возвысил и поддержал меня?.. В то же время он возвышался сам и поддерживал самого себя, я это знаю; но, во всяком случае, услуги его не подлежат сомнению. Неужели вы бы больше любили меня, лучше служили мне, если бы я был неблагодарным эгоистом? – Государь… – Перестанем говорить об этом: вас это огорчает, а меня мучит. Д’Артаньян не был уличен. Молодой король, заговорив с ним надменно, ничего не добился от него. – Задумывались ли вы с тех пор? – заговорил снова Людовик. – О чем, ваше величество? – вежливо спросил д’Артаньян. – Обо всем, что я сказал вам. – Да, ваше величество… – И вы только ждали случая вернуться к этому разговору? – Ваше величество… – Вы, кажется, колеблетесь… – Ваше величество, я никак не могу понять, о чем вы изволите говорить. Людовик нахмурился. – Простите, государь, у меня очень неповоротливый ум… Я многого не могу понять, но уж если понял, то никогда не забуду. – Да, память у вас хорошая. – Почти такая же, как и у вашего величества. – Решайтесь скорее. Мне время дорого. Что вы делаете с тех пор, как вышли в отставку? – Ищу счастья, ваше величество. – Жестокие слова, господин д’Артаньян. – Ваше величество неверно поняли меня. Я питаю к королю величайшее почтение. Правда, я привык жить в лагерях и казармах и выражаюсь, может быть, недостаточно изысканно, но, ваше величество, вы стоите надо мною так высоко, что вас не может оскорбить слово, нечаянно вырвавшееся у солдата. – В самом деле, я знаю, что вы совершили блестящий подвиг в Англии. Жалею только, что вы не сдержали обещания. – Я! – вскричал д’Артаньян. – Разумеется… Вы дали мне честное слово, что, оставив мою службу, не будете служить никому… А ведь вы служили королю Карлу Второму, когда устроили чудесное похищение генерала Монка… – Извините, ваше величество, я служил самому себе. – И успешно? – С таким же успехом, с каким совершали свои подвиги полководцы пятнадцатого века. – Что вы называете успехом? – Сто тысяч экю, которые теперь принадлежат мне. В неделю я получил денег втрое больше, чем за пятьдесят лет. – Сумма немалая… но вы будете стремиться увеличить ее? – Я, государь? Вчетверо меньшее состояние показалось бы мне сокровищем. Клянусь вам, я и не помышляю об увеличении его. – Так вы хотите жить в праздности и расстаться со шпагой? – Я уже расстался с ней. – Это невозможно, господин д’Артаньян! – сказал Людовик XIV решительно. – Почему же? – Потому, что я не хочу этого, – сказал молодой король так твердо и властно, что д’Артаньяном овладело удивление и даже беспокойство. – Ваше величество, позволите ли ответить вам? – спросил он. – Говорите! – Я принял это решение, когда был беден. – Дальше! – А теперь, когда я трудами своими нажил прочное состояние, вашему величеству угодно лишить меня независимости? Вам угодно осудить меня на меньшее, когда я приобрел большее? – Кто позволил вам угадывать мои намерения и рассуждать о моих планах? – спросил Людовик гневно. – Кто сказал вам, что сделаю я и что придется делать вам? – Ваше величество, – спокойно сказал мушкетер, – кажется, той откровенности, с какой мы объяснились тогда в Блуа, теперь уже нет. – Да, все изменилось. – От души поздравляю ваше величество, но… – Вы не верите этому? – Я не государственный муж, но у меня тоже верный взгляд, и дело мне представляется не так, как вашему величеству. Царство Мазарини кончилось; но начинается владычество финансовых тузов. У них в руках деньги. Ваше величество, вероятно, не часто видите их. Жить под властью этих прожорливых волков тяжело для человека, который надеялся на независимость. В эту минуту кто-то поскребся у дверей; король горделиво поднял голову. – Извините, господин д’Артаньян, – сказал король, – это господин Кольбер с докладом. Войдите, господин Кольбер. Д’Артаньян отступил на несколько шагов. Кольбер явился с бумагами и подошел к королю. Нечего и говорить, что гасконец не упустил удобного случая и устремил хитрый и пристальный взгляд на нового посетителя. – Следствие кончено? – спросил король. – Кончено, – отвечал Кольбер. – Что говорят следователи? – Что виновные заслуживают смертной казни с конфискацией имущества. – Ага, – сказал король спокойно, искоса взглянув на д’Артаньяна. – А ваше мнение, господин Кольбер? Кольбер, в свою очередь, посмотрел на д’Артаньяна. Этот незнакомец мешал ему говорить. Людовик XIV понял его. – Не беспокойтесь, – сказал он, – это господин д’Ар-таньян. Неужели вы не узнали господина д’Артаньяна? Тут Кольбер и д’Артаньян взглянули друг на друга. Д’Ар-таньян смотрел открыто, сверкающими глазами, Кольбер исподлобья и недоверчиво. Откровенное бесстрашие одного не понравилось другому; подозрительная осторожность финансиста не понравилась солдату. |