Книга Чернее некуда, страница 39 – Найо Марш

И он сообщил, что удалось найти гильзу от люгера. На земле, под окном уборной. Впрочем, пулю так и не обнаружили.

– Хотя не думаю, – с досадливым удовлетворением сказал Гибсон, – что нам стоит лить по этому поводу слезы. Взгляните-ка.

Он открыл большую, бледную ладонь. Аллейн и Фокс склонились над ней.

– Пыж? – сказал Фокс. – Ну и ну! Постойте-ка. Это что же получается?

– Да, Фред – сказал Аллейн. – Я совсем не уверен, что ты потерпел неудачу.

Они покинули посольство.

Когда Аллейн добрался до дому, Трой еще не спала. Она окликнула его, избавляя от стараний не разбудить ее. Он вошел в спальню. Трой сидела на кровати, обхватив руками колени.

– Прием получился не особо удачный, – сказал он. – Прости, голубка.

– Тебе удалось?..

– Нет. Трой, мне пришлось отправить тебя домой, ничего тебе не сказав. У меня не было на это времени. Ты сильно испугалась?

– Да я по сути дела почти ничего и не видела. Хотя... да... видела, конечно, но как-то странно, все казалось мне... нереальным. И только на миг – на секунду-другую. В определенном смысле, я не поверила своим глазам.

– Ну и хорошо.

– Все так метались вокруг.

– Что верно, то верно.

– А ты очень умело выпроводил нас оттуда.

– Правда?

– Да. Но послушай, – она на миг прикусила губу и спросила, стараясь произносить слова побыстрее, – это было копье, правда? Его закололи?

Он кивнул и, протянув руку, отвел с ее глаз прядь немного растрепанных темных волос.

– Значит, – сказала Трой, – ты арестовал это великолепное создание?

– Громобой утверждает, что великолепное создание ничего дурного не сделало. Да мы и не вправе распоряжаться внутри посольства. Диковинное получается дело. Хочешь послушать?

– Не сейчас. Ты бы поспал.

– Ты бы тоже. Я залезу в ванну. С добрым утром, любовь моя. О – совсем забыл! Я принес тебе подарок от Громобоя!

– Мне? Какой?

– Он хочет, чтобы ты его писала. Это его идея, не моя.

Несколько секунд Трой оставалась недвижимой. Потом бросила на Аллейна полный восторга взгляд и зарылась носом в подушку.

Аллейн смотрел на нее и думал о том, что принято называть артистическим темпераментом. Наконец, он тронул ее волосы и в пробивающемся сквозь окна бледном утреннем свете побрел в ванную комнату.

Глава шестая

Ранний вечер в Каприкорнах

Когда под вечер следующего дня Аллейн подошел к дому номер один по Каприкорн-Уок – мистер Уипплстоун позвонил к нему домой и передал через Трой просьбу зайти – его встретила на крыльце кошка, Люси Локетт.

С видом собственницы она сидела на ступеньке и внимательно разглядывала Аллейна.

– Я тебя знаю, – сказал он. – Добрый вечер, дорогая.

Он протянул ей палец, Люси поднялась, старательно потянулась, зевнула, и примерно на вершок приблизив к пальцу усы, замерла. В открытое сводчатое окно выглянул мистер Уипплстоун.

– А, вот и вы, – сказал он. – Одну секунду.

Люси ловко перескочила с крыльца на подоконник, а оттуда на грудь хозяину, который вскоре, так и держа ее на руках, открыл входную дверь.

– Входите, входите, – сказал он. – Мы вас ждали.

– Какой у вас приятный дом.

– Вы правда так думаете? Должен признаться, мне он нравится.

– Вам не пришлось далеко идти прошлой ночью, вернее сегодняшним утром.

– Нет. Знаете, Аллейн, когда я вернулся домой в такое немыслимое время, я поймал себя на том, что гадаю – ну, почти гадаю, – не причудилось ли мне случившееся. Что-то вроде прыжков туда-сюда во времени, как в фантастических пьесах: кажется, будто все произошло в другой временной плоскости. Эта история настолько – э-э – настолько не вязалась с реальностью.

– И не вязалась, и не вяжется, – согласился Аллейн.

Мистер Уипплстоун, как обнаружил Аллейн, и сам не очень вязался с реальностью. Чтобы увериться в этом, достаточно было взглянуть на него, чопорно восседающего за письменным столом – отлично сшитый костюм, полувоенная стрижка, скромный галстук, элегантные запонки, монокль и скребущая лапами безупречный жилет маленькая черная кошка.

– Так вот, насчет Чабба, – озабоченно говорил он. – Я ужасно волнуюсь за Чабба. Понимаете, я не знаю... он ничего не рассказывает... и должен сказать, миссис Чабб выглядит просто неописуемо плохо.

– Он не рассказывал вам, как на него напал черный лакей?

– Он мне вообще ничего не рассказывал. А сам я чувствую, что пытаться расспрашивать его неразумно.

– Что вы вообще думаете о Чаббе? Какое мнение, в общем и целом, составили вы о нем за время, что он у вас служит?

Выразить это мнение оказалось для мистера Уипплстоуна делом нелегким, однако в конечном итоге выяснилось, что с его точки зрения Чаббы настолько близки к совершенству, что о разнице уже и говорить не приходится. В сущности, задумчиво поведал мистер Уипплстоун, ему всегда казалось, что таких слуг давно уж не существует – разве у какого-нибудь миллионера сыщется один-другой.

– Я иногда думаю, что оба они слишком хороши, чтобы быть настоящими. Зловещая мысль! – закончил он.

– Вы, помнится, говорили, что у Чабба зуб на черных.

– Да, пожалуй. Именно такое у меня создалось впечатление. Когда я в первый раз осматривал дом, мы оказались в комнате наверху и – о, Господи, это же он и был, бедняга, – посол шел внизу по улице. Чаббы стояли у окна и увидели его. В общем-то, ничего особенного не произошло. Но они просто глаз от него оторвать не могли. Аллейн, дорогой, вы же не станете делать отсюда нелепый вывод, будто Чабб... – да нет, конечно не станете.

– Я думаю лишь о том, как мог предрассудок, связанный с цветом кожи, повлиять на его показания. Когда мы с ним беседовали, он более чем откровенно высказался о своей неприязни к цветным.

– Что же тут удивительного, если его, по вашим словам, едва не задушили!

– Это он так говорит.

– Вы ему верите?

– Не знаю, – со странной ноткой в голосе сказал Аллейн. – Возможно, верю. Однако я чувствую – что-то у него не вяжется.

– Послушайте, – сказал мистер Уипплстоун, – ведь в конце-то концов вся эта история, вероятно, объясняется очень просто. Нгомбванский охранник по неизвестной нам причине сговорился с лакеем убить посла либо Президента. В самый ответственный момент лакей обнаружил, что Чабб преграждает ему дорогу, и скрутил его, чтобы дать охраннику возможность совершить убийство. Охранник прикончил посла. А Президенту сказал, что его, как выражается мой бедный Чабб “вырубили”.