Онлайн книга «У страха глаза велики»
|
— А мне вот скоро тринадцать будет, а я еще не влюблялась, — тихо сказала Степанида. — Стеша, а когда у тебя день рождения? — Двадцать третьего июня. — Значит, отмечать его ты будешь в Париже! — Ой, мамыньки, я и забыла совсем. Ну надо же… Знаете, Юлия Арсеньевна, мне все как-то не верится… И я не знаю, как там будет… — Там будет хорошо! Там будет просто восхитительно, можешь мне поверить. Лето, Париж… Да я в твоем возрасте даже мечтать ни о чем подобном не могла, так что ничего не бойся, а просто наслаждайся жизнью. — А на самолете небось страшно летать? — Страшно? Не знаю. Я всегда любила летать. Это так прекрасно — села в самолет, и через два-три часа ты уже в другом городе или в другой стране. Выходишь из самолета — и сразу ощущение чуда. А когда на поезде тащишься, в тесном купе, иной раз такие попутчики попадутся, что не дай бог… Стеша, ты еще никогда не летала? — Нет. Только на поезде… — Вот видишь, сколько интересного тебе предстоит. И первый твой полет будет не куда-нибудь, а в Париж! Ты счастливая, Степанида! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Они еще довольно долго беседовали, пока Степанида занималась хозяйством. Потом она понеслась домой. Встретила ее Матильда. — Где ты была? — сурово спросила она. — Мы с Алкой… — начала Степанида. — Не ври! Я Алку встретила! — И чего? — Ничего! Степанида, колись! — Да я… — Покажи дневник! — неожиданно потребовала Матильда. Степанида, облегченно вздохнув, полезла в сумку за дневником. Там все было в порядке. Пятерки и четверки. С точными науками она вполне справлялась сама, а с историей и литературой ей здорово помогала Юлия Арсеньевна, так что дневник она могла предъявить сестре вполне спокойно. Матильда пролистала дневник. — Странно, — пробормотала она. — Что странно, Мотя? Что я хорошо учусь? Я разве придурочная? — Ты не придурочная, нет, но сейчас явно придуриваешься! Говори, где тебя носит? Мне тетя Тася сказала, что ты после школы где-то шляешься, домой поздно приходишь. Что это значит? Говори, Степанида, а не то вместо Парижа в Харьков отправишься. Со мной шутки плохи! Я не для того тебя к себе взяла, чтобы ты с дурной компанией спуталась. Степанида молчала. — Что молчишь? Придумываешь, как бы половчее соврать? — Мотя, ты почему орешь? — Я не ору! — Ты попросила показать дневник, думала небось — там одни пары да колы? — Знаешь, я не уверена, что это не поддельный дневник! Я, пожалуй, завтра в школу наведаюсь, с учителями поговорю! А то с тебя станется! Степанида расхохоталась. — Ты чего? — насторожилась Матильда. — Иди, Мотя, иди в школу! Только потом будешь у меня прощения просить! — Прощения просить? Интересно, за что? — За ложные обвинения, вот! Потому что я и вправду хорошо учусь. Я, Мотя, способная, а ты и не заметила. — Я заметила, еще как заметила! Способности у тебя и впрямь редкие, особенно если вспомнить историю с теми несчастными долларами… — Сколько можно одно и то же вспоминать! И потом, все ведь хорошо кончилось. — Ладно, пусть, но только ты мне зубы-то не заговаривай. Куда тебя после школы носит? Имей в виду, я ведь все равно узнаю, у меня тоже как-никак детективный опыт есть, поэтому лучше сама признайся. Степанида смотрела на нее исподлобья и молчала. — Не скажешь? Жаль. Я так хотела показать тебе Париж… — Знаешь, как это называется? — разозлилась Степанида. — Шантаж! — Ах вот что? Шантаж? А как твое поведение называется, вот что я хочу узнать! И, между прочим, если бы в твоем поведении ничего плохого не было, не стала бы ты так таиться! — Хорошо, — решилась вдруг Степанида. Париж есть Париж! — Так вот, пусть тебе будет стыдно! Если хочешь знать — после школы я работаю. — Работаешь? — ахнула Матильда. — Кем? — Ну, этой… помощницей. — Помощницей? И кому ты, интересно знать, помогаешь? — Одной пожилой тетеньке. — Какой еще тетеньке? — Я ж говорю — пожилой! — Степка, ты правду говоришь? — А то! — И тебе за это платят? — А как же! Вот! — Она подскочила к письменному столу, вытащила оттуда зеленую кожаную коробку от подаренных Матильде Олегом швейцарских часов и достала голубой конверт. — Вот, это я заработала! Матильда пересчитала деньги и вздохнула с облегчением. Денег было немного. — Степа, но зачем? Тебе что, денег не хватало? — Хватало. Но я хотела иметь свои, заработанные… — Она чуть было не сказала про компьютер, но промолчала, а то Мотька могла ее не так понять. — И что это за тетенька? — Одна знакомая. Такая хорошая… — Но как ты ее нашла? Эх, говорить так говорить! — Мне тетя Липа эту работу нашла! — Тетя Липа? — ахнула Матильда. — Да, я ее попросила, и она нашла мне эту работу. Между прочим, она меня поняла. — И кто эта женщина? — Ты ее дочку знаешь. Артистку Пивоварову. — Пивочку? — воскликнула Мотька. — Так ты у ее мамы работаешь? — Ну! Мотька пребывала в растерянности. — И что же ты там делаешь? — Всего понемножку. Убираюсь, в магазин бегаю, в аптеку, в сбербанк за квартиру платить, на почту… А Юлия Арсеньевна меня всему учит, манерам там разным, говорить правильно, вилку и нож правильно держать. Она… Знаешь, Мотя, она такая хорошая, как родная… Если не веришь, можешь ей позвонить хоть сейчас. Она так за меня обрадовалась, что я в Париж еду… Мотька улыбнулась. — Еду? — Едешь, едешь! — успокоила ее Матильда. Время летело с бешеной скоростью. Оказалось, что до отъезда надо переделать кучу дел, но Матильда со Степанидой спокойно все обдумали, распределили обязанности и в результате все успели. Более того, Матильда познакомилась с Юлией Арсеньевной. И та наговорила ей столько хороших слов про Степаниду, что Матильда ощутила настоящую гордость за свою двоюродную сестренку. |